не дал договорить племяннику Никифор. – Да половина торжища мои друзья, а как узнают, что вы привезли, так и все друзьями станут.
«Внимание, сэр, клиент дошел до нужной кондиции – себя не контролирует. Или притворяется? Все равно, будем брать тепленького!»
– На торжище у вас скоморохи выступают?
– А как же? Праздник же – Проводы зимы, потихоньку уже праздновать начинаем!
– Кощуны языческие поют, похабщину всякую?
– Ну, – Никифор зыркнул глазами в сторону сыновей. – Не без того, на то и скоморохи.
– А согласятся твои друзья, в уплату за проигрыш, пойти на епископский двор всем скопом да попросить изгнать языческое непотребство с торга?
– Чего это ты, племяш, так скоморохов невзлюбил?
«Точно! Не так он пьян, как показывает! Впрочем, бизнесмен должен сохранять ясность сознания всегда, особенно тогда, когда его пытаются подписать непонятно на что».
– А ты, дядюшка, любишь тех, кто таким же товаром, как и ты, торгует, да еще задешево?
– Ха! – Никифор пропустил фамильярное «дядюшка» мимо ушей. – Да я бы их… А скоморохи-то чем торгуют?
– Зрелищем, развлечением для людей.
– Да разве ж это – товар?
– Все, за что платят – товар.
– Хм, верно… И у тебя такой товар есть?
«Не держит образ анкл Ник – опять взгляд как через прицел. Впрочем, и вы, сэр, хороши – он же опытный купец, наверняка чувствует несоответствие формы и содержания. Тщательней надо, сэр Майкл, тщательней».
– Есть у меня такой товар, дядька Никифор, и получше, чем у скоморохов, но для начала, как и в любой торговле, мне помощь нужна. Так как, сводишь друзей к епископу? Только надо, чтобы не два-три человека, а толпа в несколько десятков.
– Хм, ну, если с работниками… И должников призвать… Да всякая шваль ради любопытства притащится… А что за товар-то, глянуть бы?
– Всего не покажу – места много надо, да и снасть в санях лежит, но кое-что…
Мишка вышел на середину горницы, вытащил все три кинжала и принялся жонглировать.
– Так не только я, но и Кузька с Демкой умеют. И стоя на ногах, и верхом. А еще можем на полном скаку кинжалы в землю воткнуть, а потом прямо с седла подобрать. И еще разное, только это на улице надо… Хотя, Андрей, передвинь-ка на угол стола подсвечник!
Дождавшись, когда Немой поставит свечу и отодвинется, Мишка отошел в дальний угол и метнул оттуда кинжал. Отточенное до бритвенной остроты лезвие срезало фитиль и свеча погасла, клинок воткнулся в бревенчатую стену горницы.
– Ну, Корней Агеич! – Никифор развел руками, смахнув на пол погашенную Мишкой свечу. – Нет слов! Внуки у тебя…
– Учим молодежь помаленьку, – дед был сама скромность. – Мы же ратное сословие, Михайла вот уже в восьмом колене. Пращуры наши еще с князем Олегом на Царьград ходили.
– А как бы все целиком посмотреть? – невооруженным глазом было видно,
