фантиками.
– Виктория. Не напоминай про сладкое. Двадцать первая конфета была лишней, – поморщился Элигос. – Теперь даже черный кофе без сахара сладкий как сироп.
– Но откуда у тебя деньги? Столько денег.
– Деньги – часть вашего мира. Вы слишком их любите и слишком ненавидите, но без них теряется смысл вашего существования. Я же демон, Виктория. Мне не нужно сидеть в офисе целый день, чтобы получить пару грязных и влажных бумажечек. Да, пока ты заказывала те омерзительные бургеры, я слушал разговоры других людей. Они сидят в офисе, чтобы получить деньги. Вместо этого я щелкну пальцами, и мой кошелек пополнится. Маленькое преимущество демона перед жалкими людишками.
– Понятно, – рассмеялась девушка. – Я думаю, что многие бы променяли свой родной дом на возможность щелкать пальцами и наполнять кошелек.
– Люди, да. И не только дом, но и душу. Но не падшие, – фыркнул демон. – Мы презираем материальные блага, но отдаем им должное. К примеру, черному кофе. И я сейчас не о той омерзительной жиже, которую подают здесь.
– И где же был самый идеальный кофе? – саркастично спросила Виктория.
– В Иудее, – коротко ответил Элигос.
– Эм… ты хотел сказать в Израиле?
– Нет, я хотел сказать в Иудее. Тысячу лет назад.
– Это объясняет твое странное поведение и удивление поездам и машинам. Частично, – кивнула девушка.
– Частично, – демон сделал акцент на этом слове и улыбнулся. – Лучший кофе, что я пробовал, был в Иудее. Тот толстый брадобрей, который дал мне приют, приготовил этот дивный напиток. Отведав его, я на миг вернулся домой, Виктория. Терпкий, горький, горячий. А запах… один запах заставляет мое черное сердце биться в экстазе и желать его вновь.
– У нас это называется зависимость. Кофейная зависимость.
– Увы, человечество создало много запретных удовольствий, к которым быстро привыкаешь, а отвыкнуть невозможно, – кивнул Элигос. – И кофе – одно из них.
– Тогда тебе надо заказывать кофе в кофейнях, а не в поездах. Тут подают растворимый, а судя по твоим восторженным словам, ты пил настоящий, вареный кофе.
– Возможно. Я предпочитаю наслаждаться готовым продуктом, а не узнавать, как его готовят, – усмехнулся демон. Виктория улыбнулась и, вспомнив о чем-то, грустно вздохнула, что не ускользнуло от внимания её попутчика. – Примерно через час мы прибудем в Прагу, но я не вижу на твоем лице радости. Такое лицо было у ворот приюта, и такое же сейчас. В чем дело, Виктория? Ты боишься?
– Боюсь. Боюсь, что не найду слов, когда увижу их.
– Глупости. Найдешь. Впусти в свое сердце ярость, а когда она закипит, вылей её на их ничего не понимающие физиономии, – ехидно ответил Элигос.
– Я не держу на них обиды, Элигос, – ответила девушка, заставив демона удивленно хмыкнуть.
– Вообще? – уточнил он. – И не желаешь накричать на них, обругать их бранными словами, облить
