священников, и прочие… «элементы пониженной социальной ориентации/ответственности», которых использовали и для дезинформации. Часто пользовались услугами евреев, которые, занимаясь торговлей, хорошо знали дорожную сеть Белоруссии. Шведы засылали «простых мужиков для осмотрения» русских полков, предварительно взяв белорусских заложников и угрожая их убить, если «разведчики» не вернутся. Кроме того, царю могло показаться, что выделенных сил вполне достаточно для того чтобы расправиться «с этой шведской подвижной базой снабжения». Вполне возможно, что именно не достаточное численное превосходство корволанта над Левенхауптом могло позволить значительной части шведов после поражения при Лесной, все же, добраться до своего короля. Впрочем, это всего лишь рассуждения в тиши кабинета и спустя три века, а тогда все могло казаться несколько иначе. Более того, «после драки – кулаками не машут». Петр поступил так, как ему подсказывала логика момента и весь ход Северной войны: исключить с «братом Карлусом» риск до минимума…
Левенхаупт, зная о движении навстречу ему русских, пытался избежать сражения и ускользнуть от них на соединение со своим королем. Он делал все от него возможное, но его тяжелые фуры безнадежно вязли в осенней грязи, а из арьергарда уже поступали тревожные вести. Где-то – совсем рядом – передовые русские разъезды. Скоро они начнут наседать шведам на хвост. Сначала из-за нерасторопности русских войск Левенхаупт 19—21 сентября беспрепятственно переправился через Днепр в районе Шклова – Петр лишь 22 сентября оказался примерно в 50 км от Шклова. Стремясь ввести русских в заблуждение, шведский полководец послал в лагерь преследователей «перебежчика», который сообщил русскому царю, что обоз находится на правом берегу Днепра и пойдет в сторону Орши.
На самом деле, отправившись на Пропойск, Левенхаупт получал шанс оторваться от преследователей. Однако далеко ему уйти не удалось. Как только Петр понял, что его провели и теперь ему предстоит не преграждать путь шведской колонне, а догонять ее, он бросился за врагом.
Началась такая гонка, что до крови оказались натерты спины под седлами у части лошадей неумелыми ездоками-пехотинцами. За время преследования все кони сильно «притупели», только у преображенцев пало 90 лошадей и 188 оказалось сильно саднённых, которые надолго вышли из строя. Впрочем, «на войне – как на войне» и все «конские жертвы» оказались не напрасны: оторваться от погони Левенхаупту не посчастливилось.
Впервые преследователи замаячили на горизонте 23 сентября, когда шведский генерал целые сутки поджидал отставших. А с 24 сентября от с. Медведовка большой конный разъезд русских уже крепко «сел на хвост» шведскому арьергарду, состоявшему из 300 кавалеристов и 300 пехотинцев.
Поскольку утром 25 сентября большой конный отряд Меншикова и Флуга (Пфлуга) ухитрился застать врасплох шведский караул из 35 чел. и вырубить 15 солдат, то Левенхаупт приказал ускорить
