что не стоило и трудиться уходить ночевать домой. По хозяйству в храме управлялись две домашних рабыни – кухарка и горничная. Жрец представил им новенькую:
– Это Ниса, до сего дня – рабыня в довольно большом хозяйстве, – сказал он. – Ее подарили храму, и жить она будет с вами.
Рабыни с радостью приветствовали Нису, однако она молчала, и вскоре улыбки на их лицах сменились недоумением.
– Что с тобой? Тебе плохо? – спросила Меланфа, кухарка.
Перед глазами Нисы мелькнула тень.
– Реки зерна текут вниз, во тьму.
Кухарка неуверенно оглянулась на жреца.
– Господин?..
– Возможно, она отмечена дланью бога, а может, невелика умом, а может, и то и другое, – пояснил жрец. – Оставляю ее вам.
С этим жрец ушел.
– Прекрасно, – проворчала кухарка.
Подведя Нису к каменному столу, она вручила ей камень для помола муки, сняла крышку с большого кувшина и запустила в него глиняный черпак.
– Странно, – заметила она, удивленно глядя на полупустой черпак, прежде чем высыпать зерно на стол перед Нисой.
Поразмыслив, кухарка заглянула в кувшин и приподняла его. Из трещины в донце потекла струйка зерна – прямо в мышиную норку у основания стены.
– Во имя всех…
Ниса опустила взгляд и принялась растирать зерно в муку.
К концу дня Меланфа решила, что Нисе следует спать среди сивилл, а не в комнатушке при кухне, отведенной кухарке с горничной. Вместе с горничной, Тессой, она представила Нису старухам-сивиллам и постелила для нее тюфяк на полу их комнаты.
Вопросы, переполнявшие голову Нисы, никак не желали выходить наружу. Усталая, она улеглась на тюфяк и накрылась запасными одеждами.
Проснулась она в полной темноте. Комната казалась непривычно просторной и явственно пахла благовониями. Со всех сторон доносилось дыхание спящих, но Ниса не слышала ни знакомого прерывистого храпа Евдокии, ни вздохов других рабынь, ни посапывания хозяйки с дочерью.
Вдруг головы коснулась чья-то теплая ладонь. Отметина на лбу болезненно заныла.
– Эй, – прошептал мужской голос, – как тебе тут нравится?
Ниса вздрогнула, отпрянула прочь, но тут же узнала голос Гермеса.
– Не знаю, – ответила она и с удивлением коснулась горла: впервые с тех самых пор, как он ударил ее жезлом, ей удалось заговорить собственными словами. – А отчего я оказалась в храме Аполлона?
– Оттого, что у него есть место женщинам, предрекающим будущее, а мои жрецы просто не знали бы, что с тобой делать. Кроме того, мне нравится баловать его изысканными подарками. От этого он становится ко мне добрее и забывает прошлые обиды. Но помни: даже жизнь в храме брата ничуть не мешает приносить жертвы мне.
– Спасибо тебе, – сказала Ниса, едва не рассмеявшись от счастья. – Спасибо.
Подумать только: куда ее жизненный путь должен был привести этой ночью,
