Хозяин тишины. Влада Ольховская

      На этот раз Гедеонов стоял лицом ко мне, но игра теней надежно прятала его глаза, и за это я была благодарна.

      – Как вам тут нравится, Августа Стефановна? – поинтересовался он. От этого голоса в майскую ночь рвалась январская метель.

      – Здесь очень хорошо, спасибо.

      Я вся сжалась перед ним, как ребенок перед строгим отцом. Гедеонов не видел этого, но наверняка слышал в моем голосе – тут кто угодно бы услышал!

      – Я вижу, вы освоились. Есть такое? Мне сказали, вы уже справляетесь без посторонней помощи.

      – Да, я стремлюсь к этому, – подтвердила я.

      – Я вам верю. Ведь если бы вы не освоились, у вас не дошло бы дело до непрошеного творчества.

      Ну вот, приплыли.

      – Извините.

      – За что вы извиняетесь? – равнодушно осведомился Гедеонов.

      – За то, что сделала то, о чем меня не просили.

      – Это инициатива, и она в моем доме не наказывается. Лучше скажите мне, кто подсказал вам эту идею.

      – Никто.

      – Вы все придумали и сделали сами?

      – Да. Это было несложно: букет очень простой, а я раньше занималась флористикой.

      – Он совсем не простой, не кокетничайте, – усмехнулся Гедеонов. – Он гораздо сложнее всего, что появлялось за эти годы в моем доме. Почему именно сегодня, Августа Стефановна?

      – Я не знаю… Просто так получилось, мне захотелось…

      Понимаю, когда кто-то мямлит, это звучит неубедительно. Но иначе у меня не получалось, Гедеонов словно давил на меня. Это его непроницаемое лицо, мертвый взгляд… ну почему нельзя надеть очки?

      Я быстро замолчала, понимая, что мои объяснения ему и так известны безо всякого ясновидения. Я ждала его решения.

      Он не улыбнулся мне, и его голос звучал все так же отрешенно.

      – Это была удачная инициатива. Вы продолжите приглашать флориста, но теперь вы каждую неделю будете делать вместе с ней один букет и отправлять его в мою спальню с горничной. Вам входить сюда запрещено. Букет должен быть составлен по тому же принципу, что и этот, но не быть таким же. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

      – Да, я понимаю…

      – Вот и славно. Можете быть свободны, уже поздно.

      Я вышла оттуда, пытаясь понять, что это вообще было. Меня будто облили шампанским – дорогущим, французским… Но какой от этого толк, если его вылили мне на голову?