не смел вступить в пределы Тонтлавальда. Лишь иногда какой-нибудь смельчак рискнёт приблизиться к месту, где начинается болото, поглядит с минуту – и бегом домой. Рассказывает потом: стоит, мол, среди болота густой лес, в лесу – дом разрушенный, а на руинах, в траве, существа копошатся, похожие на людей. Грязные, оборванные, словно цыгане, и много среди них старух да полуголых ребятишек.
Однажды возвращался с пирушки крестьянин. Хмель ему в голову ударил, а во хмелю каждый – герой. Вот и вздумалось крестьянину взглянуть на Тонтлавальд поближе. Долго стоял он у запретного болота, а после, дома, рассказывал: костёр большущий горел прямо на топком лугу, и толклись вокруг костра старухи да детишки. Кто на земле сидел, а кто плясал буйно, как дикарь. А одна старая карга, с виду чисто ведьма, железной поварёшкой угли ворошила. Дотронется до углей – зола, искры, пепел вверх подымаются, а ребятишки – врассыпную, вопят, что твои совы. Нескоро потом собирались они обратно к костру. Ещё видал крестьянин карлика с бородой до пят. Крался тот карлик по лесу, мешок на спине тащил больше себя самого. За ним бежали женщины, дети, плакали, мешок отнять пытались, да карлик их разгонял, путь продолжал. А за карликом, будто за хозяином, следовал небывалый чёрный котище размером с жеребёнка.
Не очень-то верили крестьянину соседи – во хмелю-то да со страху чего только не примерещится! Одно было ясно: нечистое это место – Тонтлавальд.
Шведский король, в заботе о своих подданных, не раз повелевал высочайшим указом: вырубить проклятый лес под корень, чтоб и воспоминаний о нём не осталось. Но лишь единожды решился лесоруб вонзить свой топор в ближнее к болоту дерево. Тотчас полилась кровь из раны, и послышался стон человеческий. Себя не помня, побежал прочь лесоруб, и с той поры уж никакие указы, никакие угрозы не действовали – никто не шёл деревья валить в Тонтлавальде.
Неподалёку от зачарованных мест было большое селение, и жил там вдовец с маленькой дочкой, Эльзой. Привёл он в дом молодую жену – и покоя лишился. Что ни день, затевала ссору молодуха, а порой и поколачивала своего муженька.
Но хуже всего приходилось маленькой Эльзе. Тихой, послушной, безответной была девочка – этим и раздражала она мачеху. С утра до ночи сыпались на Эльзу тычки да колотушки. Отец пробовал заступаться, но тогда и ему доставалось. А рука у молодой жены была ох какая тяжёлая!
Два года терпела бедняжка Эльза, лила тайком слёзы. И вот третье лето настало, собрались деревенские дети по землянику. Эльза отпросилась с ними. Весёлой ватагой выбежали дети на луг, оттуда – в перелесок. Всюду краснела земляника, заманивала дальше, дальше. Незаметно очутились дети у самого Тонтлавальда.
Никогда и нигде не видали они этаких крупных ягод. Вся опушка была красна от земляники. Обо всём дети позабыли, бросились в траву. Целыми пригоршнями ели они сладкую землянику, а когда больше уж ни ягодки проглотить не могли, стали наполнять свои лукошки.
Вдруг старший из детей крикнул:
– Скорее отсюда! Бежим домой! Домой! В Тонтлавальд заманила нас проклятая земляника!
Повскакали дети, похватали лукошки и пустились прочь от зачарованных мест. Все убежали, – кроме Эльзы. Нашла она полянку с отборной земляникой, ела ягоды и думала: «Раз в Тонтлавальде столько ягод, значит, не так уж он и страшен. Едва ли здешние жители злее, чем моя мачеха!»
Вдруг послышалось заливистое тявканье. Эльза подняла голову. Прямо к ней бежала вприпрыжку маленькая чёрная собачка с серебряным колокольчиком на шее. А за собачкой спешила девочка в красивом шёлковом платье.
– Не бойся! – сказала девочка. – Как я рада, что ты не помчалась прочь с остальными детьми! Оставайся здесь. Будешь моей подружкой. Каждый день станем мы ходить по ягоды, и никто тебя не обидит, пальцем не тронет. Ну, что ж ты заробела? Пойдём, я тебя с матушкой познакомлю.
Девочка в шёлковом платье взяла Эльзу за руку и повела с собой, а чёрная собачка бежала позади, заливаясь радостным лаем.
Эльза глядела во все глаза – и наглядеться не могла. Не иначе, она в райском саду! Где ещё качаются деревья, увешанные тяжёлыми сочными плодами; где кусты красны от сладких ягод? Где, если не в раю, порхают и щебечут птицы столь ярких расцветок, что издали их с бабочками можно перепутать? И птицы эти не пугливы – сами на ладонь садятся, дают гладить свои золотистые и серебристые пёрышки!
Посреди удивительного сада высился роскошный дворец. Весь он так и сверкал хрусталём да каменьями. А на пороге сидела прекрасная госпожа в дорогих одеждах.
– Ну-ка, ну-ка, поглядим, что за гостью привела моя доченька! – воскликнула госпожа, а Эльзина провожатая отвечала:
– Эту девочку я нашла в лесу. Очень мне хочется, матушка, чтобы жила она здесь и была моей подружкой. Звать её Эльза. Позволишь ты ей остаться?
Рассмеялась прекрасная госпожа, но ни «да», ни «нет» не ответила.
