Эмма светится в полутьме сырого подвала. И не было наколки на ягодицах, только медальон на шее. И тишина давила сильнее, чем недавние крики. И толпа понимала это.
– П-помоги б-барышне одеться, Варвара, – сказал Андрон. – Рас-рас-х-х-ходитесь, м-мужики.
Подвал опустел. Вымер. Даже вороны перестали летать. Эмма перешагнула жакет с юбкой и голой, двинулась вперед.
– Я хотел узнать… – сказал он.
– В каком полку служу?
– Да, в каком?
– Вызови такси к главному входу. Не провожай. Я сама.
Он появился в отделении через час. Увидел лица коллег и понял, что новость из подвала успела добраться сюда. Молча прошел длинный больничный коридор, остановился перед дверью заведующей, не уверенный, что хочет войти, и стоял, понурившись, пока не услышал:
– Come on, dude![3] Превед, кросафчег! – Не глядя, Кира Кирилловна налила на треть два граненых стакана грузинским коньяком «Варцихе», который дарили больные, знавшие ее алкогольные предпочтения. Достала початую плитку шоколада «Гвардейский». Подвинула стакан и сказала:
– Тяготишься? Чем? Только плесень растет сама. А цветы надо поливать. Давай! – Они выпили. Безрадостно и молча. Кира посмотрела на шоколад: – Почему интеллигентный, хорошо образованный молодой человек так беспомощен в личной жизни даже в светлые свои минуты? Почему не пользуется тем, чем владеет? «От жажды умирает над ручьем. И знает все, и ничего не знает». Сколько лет предлагаю тебе рецепт другой жизни? Короткую последовательность событий, что позволят защитить диссертацию… кандидатскую, хотя бы. Или сразу метишь в академики?
– Я без того счастлив.
– Вижу. Просто спотыкаешься ногами об него.
– Не желаю казаться сильным, умным и счастливым. Хочу просто жить, как живут экзистенциалисты, запрещенные у нас. А в диссертациях никакой науки нет. Простое повторение исследований американцев двадцатилетней давности. К тому же удачные эксперименты, как правило, не воспроизводятся.
– Хочу понять, что тебя интересует, чувак, кроме вечеринок, осторожного секса, похожего на кашель, и заморских тряпок?
– Не поверите, если скажу.
– Выкладывай!
– С давних пор мечтал стать кондуктором трамвая.
Она подняла стакан и впервые посмотрела на него. – Девка твоя знает про это?
– Догадывается. Иначе, зачем я ей?
– Трамвайный кондуктор, – сказала Кира, продолжая хмурить брови. – Не самая подходящая служба для такого лентяя.
– «Лень – лучшая подруга рвенья». Когда-то в школе, в Ленинграде, на выпускных экзаменах писал сочинение на тему «Герой нашего времени».
– Не продолжай! Ты выбрал Павлика Морозова. Нет? Неужели, молодогвардейцев?
– Большинство людей не стремится увидеть вещи такими, какие они есть. Я выбрал Обломова. – И тут же зрительная
– Входи чувак (англ)
