думаю, чтобы господин принял вас.
Но Эффи не собиралась отступать. Вскинув голову, напустив на себя самый властный вид, она высокомерно молвила:
– Ты всего лишь слуга и не тебе решать, желает ли мой брат видеть меня или нет. Если он против нашего визита, пусть сам скажет об этом! А сейчас – немедленно отойди в сторону.
– Как прикажите, госпожа.
Эффи, подхватив Гаитэ под руку и подвела её к двойным дверям.
– Как думаешь, что с ним не так? – шёпотом затараторила Лисичка. – Торн болен? Или, что куда более вероятно, снова пьян? Будь с ним поосторожней.
– Хорошо, – пообещала Гаитэ.
Эффи заколотила в дверь.
– Торн, это я, – не допускающим возражения голосом позвала она. – Впусти меня!
Ответа не было.
Гаитэ расслабилась, с облегчением подумав, что встреча не состоится, и тут ключ в замке провернулся. Дверь приоткрылась. Эффи тем же манером, каким обычно проскальзывала к Гаитэ, просочилась в образовавшуюся щель. Гаитэ – за ней.
В комнате было темно. Плотными гардинами Торн устроил в ней искусственную полночь, посреди которой он, в своей белой рубахе, висевшей мешком, походил на полупрозрачный призрак.
– Какого чёрта ты сюда явилась? Что надо?
Голос его звучал глухо и ровно.
– Папочка попросил зайти, – высоким сладким голосом пропела Эффи. – Он очень беспокоится за тебя. Считает, что ты болен. Ты только посмотри на себя!
Эффидель хотела взять Торна за руку, но тот резко дёрнулся, избегая её прикосновения.
– Да ты весь горишь, – воскликнула девушка. – Тебя лихорадит!
– Ерунда, – нервно дёрнул он головой. – Просто подцепил простуду. Скоро пройдёт.
Ненужно было быть лекарем, чтобы распознать ложь. Расшнурованный ворот рубахи промок от пота и лип к груди так, словно Торн только что вымылся и оделся, не вытираясь.
– Брат, тебе лучше лечь, – запричитала Эффи. – Нужно немедленно позвать врача.
– Да не суетись ты! Я уже его звал и принимаю поганое лекарство.
Заметив Гаитэ, беззвучно стоявшую в дверях, Торн нахмурился, распрямляя плечи:
– Это ещё кто с тобой?
Взгляд его поначалу словно вскользь мазнул по Гаитэ, но тут же вновь вернулся задержавшись.
В нём читалось узнавание:
– О! Да гостья не нуждается в представлении. Герцогиня Рэйвская, если не ошибаюсь?
От сухого грубого смеха мороз продрал по коже.
– Конечно же, я не ошибаюсь. Это с вами мы довольно близко познакомились на днях? Что ж вы сразу-то своего имени не назвали?
– Вот что за бред ты сейчас несёшь? – всплеснула руками Эффидель, но Гаитэ отметила, что глаза у Лисички острые, пытливые, ничего не упускающие.
Господи, помоги ей, Гаитэ, дай терпения с этим семейством. И помоги накинуть узду на этого одичалого жеребца! С чего только она взяла, что сможет справиться
