все мрачнее.
Джейн начинает подозревать, что физическое равновесие женщины обратно пропорционально психическому.
– Сколько стоит эта картина? – спрашивает она.
– Работы Вермеера сейчас редкость, они почти никогда не меняют владельцев. На аукционе за его полотно можно получить не меньше ста миллионов долларов.
– Какой кошмар! – Джейн потрясена. Как странно, что картина может быть дороже целого дома, в котором она висит. Это как деревянная коробочка, внутри которой лежит кольцо с бриллиантом, или корабль, а на нем – тетя Магнолия.
– Послушайте, я понимаю, это очень важно. Но вам лучше поговорить об этом с Рави или с Люси Сент-Джордж, а не со мной. Вы можете рассказать чуть больше о моей тете?
В это мгновение в верхней части зала появляется Рави, направляющийся к ним с надкушенным тостом в руке.
– Я прошу тебя, не говори ничего Рави, – шепчет миссис Вандерс.
– Почему?
– Я хочу сама с этим разобраться.
В другой руке Рави несет картину в рамке. На картине – сидящие на водяных лилиях лягушки. Явный импрессионизм, Моне или кто-то, работавший в его манере. Когда Рави приближается, Джейн замечает в лягушках нечто необычное – их умные, но какие-то мертвые глаза. А лилии словно парят в воздухе над картиной. Очень необычно.
– Есть минутка, Ванни? – весело спрашивает Рави. – Я кое-что принес.
Миссис Вандерс бросает на холст полный отвращения взгляд:
– Господи, Рави! Только не говори, что собираешься просить меня найти покупателя на ЭТО.
– Ну пожалуйста, Ванни! – канючит Рави.
– Ты испытываешь мое терпение. Ты и твоя мать.
– Конечно, конечно… Но ты ведь знаешь всех узких коллекционеров!
– Я подумаю об этом, – говорит миссис Вандерс и со значением добавляет: – Пока мы стоим здесь, перед Вермеером.
– Хорошо, – кивает Рави, безмятежно разглядывая картину на стене. – Она всегда была моей любимой.
– Точно, – соглашается миссис Вандерс. – Такая сияющая, правда?
Женщина внезапно замолкает.
Джейн переводит взгляд с миссис Вандерс на Рави и все еще ждет, что женщина спросит у него о странностях в картине Вермеера.
– Не понимаю… – начинает Джейн.
– Не лезь не в свое дело! – резко обрывает ее миссис Вандерс. – Всему свое время.
Внутри Джейн что-то щелкает.
– Значит, непонятки с Вермеером вас на самом деле не волнуют? Это только предлог, чтобы сменить тему и не говорить о моей тете Магнолии?
– Что-то не так? – Рави выглядит удивленным. – О чем ты?
– Она думает, что дама слишком бледна.
Под яростным взглядом миссис Вандерс Джейн воинственно продолжает:
– Она употребила слово «подделали».
Рави замирает:
– Подделали?! – Он выглядит одновременно удивленным и возмущенным.
