рассмотреть поближе качество, определяемое как «благородство». Вюльсон де ла Коломбье[67] различал благородство божественное, светское и нравственное. Первое относится к истоку души, происхождение коей небесное и каковая зависит от могущества Бога; второе, связанное с кровью и генеалогией предков, зависит от превратностей нашего рождения; наконец, третье, касающееся добродетели, которой должен обладать каждый человек, зависит от свободы нашего духа. По Вюльсону именно нравственное благородство следует ценить выше, ибо его можно заслужить лишь добрыми делами и великодушными поступками – ведь добродетель всегда облагораживает того, кто ею обладает. Он настаивал на том, что нет пользы грешнику в происхождении от именитых родителей, как и слепому тщетно иметь зрячих предков, а человеку – пращуров из расы исполинов. Хороший пример, свидетельствующий о существовании в эпоху Вюльсона семей, кичившихся своим происхождением от библейских гигантов!
Надо сказать, что для духовной реализации «качество» предков может быть великим дополнительным шансом, а в некоторых случаях – предопределением; но оно способно возлагать обязательства и скреплять могучими узами. «Память крови» связывает её с землёй, и если представитель некоего рода пожелает ступить на путь духовной реализации, сия связь может стать препятствием.
Но ежели данный путь представляет собой фамильную традицию, то член рода, сохранивший память крови, сможет с большей лёгкостью пройти его, не повторяя возможных ошибок своих предков и пребывая в гармонии с собственным родом.
Возьмём в качестве примера Христофора Таубеншлага, главного героя романа Густава Майринка Белый доминиканец, и прочитаем, что в предисловии к нему написал Жерар Гейм:[68]«Важно подчеркнуть эту концепцию наследственного характера адептата: основатель рода был адептом высшей степени, который вновь воплотится лишь в последнем потомке, а все промежуточные отпрыски суть второстепенные посвящённые.[69] С окончательной инициацией последнего в роду самое высокое посвящение обретают и промежуточные члены семьи, находящиеся между основателем и последним потомком – в нашем случае Христофором Таубеншлагом… [Но в его ситуации] акцент сделан на кровь потомков, являющихся отпрысками родов, инициированных по праву рождения.
Эта концепция предполагает, что определённые роды вследствие своего происхождения обладают правом пройти самое высокое посвящение – конечно, сие посвящение может быть достигнуто людьми, не принадлежащими к этим семьям, но предназначенными быть избранными – концепция стародавняя, лежащая в основе притязания на наследство в Древнем Египте и странах долины Евфрата.[70]
Судя по имеющейся у нас в настоящее время информации, такие семьи, по-видимому, прибыли в Китай в незапамятные времена и основали там китайскую цивилизацию.
Именно их назвали «потомками богов», которые пребывают абсолютно вне «кор-ва»
Vulson de la Colombière,
Жерар Гейм (1888-1972) – французский учёный и библиофил, в 1930-х гг. изучавший оккультизм; не являясь, скорее всего, членом герметического ордена «Золотая Заря», был вхож в близкие этой организации круги и имел дружеские отношения с С.Л. Макгрегором Матерсом. Особый интерес для Гейма представляла алхимия, и в 1937 году он стал одним из основателей Общества по изучению алхимии и ранней химии. Писал статьи для его журнала
Традиция, каковая истолковывает каббалистическое древо как древо генеалогическое, а символизм сефирот Кетер и Малькут интерпретирует соответственно в связи с основателем и последним представителем рода, сохранялась в лоне некоторых благородных семейств, не обязательно иудейского происхождения. Напротив, в рамках нескольких организаций «контринициатического» толка было принято ставить подпись в виде короны, значимость коей зависела от степени реализации, достигнутой «в обратном направлении». Внутри данной короны находилась «вязь» магических букв и числа, менявшиеся в зависимости от степени «контринициата», каковые являлись отличительным знаком соглашения с «его» демоном и слияния с ним.
Наряду с объективными и хорошо сформулированными рассуждениями мы, тем не менее, встречаем крайне спорные примеры, повествующие о географических местах, которые являются центрами происхождения «контринициатических» родов.
