я понесу, – бросился он к сумке.
– Не надо, Алёша, не надо. Иди уже в дом, я вещи ваши сам принесу.
– Мы поможем тебе, – не унимался мальчик. Он ухватился двумя руками за ручки сумки и потянул их к себе. Дедушка уступил ему и вновь с лукавой усмешкой уставился в спину уходящего мальчика. Тот весь перегнулся, но быстро перебирая тонкими ногами тащил свою ношу к дому.
– Упорный, – хмыкнул дед и пошёл следом.
Бабушка, судя по всему, уже завела младшего на кухню и там командовала среди своих кастрюль и сковородок.
С крыши, где я сидел, было плохо видно, что там происходило. Но я и без того прекрасно представлял себе, как она расставляет на столе тарелки с пирожками и колбасками, мисочки с творогом, вареньем и сметаной. В животе громко заурчало, и я совсем уже собрался спрыгнуть, как вдруг увидел, что на крыльце показался дед. Мысли мои тут же понеслись в другом направлении, и голодные спазмы в желудке сменились чем-то ещё более неприятным.
«Вот так живёшь с человеком бок о бок год за годом, а потом узнаешь, что ничего о нём не знаешь… Что же это там на дороге такое было? Увидел он меня или как? Как такое вообще возможно? Надо бы у кого-то спросить.» – я поморщился от такой мысли, потому что такой кто-то, кто всё про всех знает у меня на примете был, но уж больно не хотелось мне к ней обращаться.
Егор Гаврилович, тем временем отвел Карлушу к навесу между хлевом и курятником и там, ласково похлопывая мерина по холке, выпрягал из телеги. Карлуша в ответ потряхивал головой и пытался ухватить деда за рукав. Не балуй Карлуша. Дед двумя руками взял коня за голову и посмотрел ему прямо в глаза. Я аж весь напрягся. Но в следующий миг дед уже шёл к сараю, где у него был устроен денник. Взяв скребок и рогожку, дед вернулся к Карлуше. И принялся осматривать его копыта. В животе снова заурчало. Подчиняясь настойчивым требованиям моего организма, я направился к кухне.
Дом у нас устроен на старорусский манер. В старину котов уважали и создавали комфортные условия для работы, а потому все владения наши в принципе я могу обойти ни разу на землю не спрыгнув. Но сегодня я выбрал короткий путь. А потому, чуть поёрзав на краю крыши, я примерился и прыгнул точно на крыльцо, оттуда вскочил на перила и перебрался поближе к кухонному окну. Ещё один давно отрепетированный прыжок.
Уже в полёте я понял, что что-то не так. Нет моего посадочного места. Горшки с рассадой переставлены. В углу навалены какие-то книжки и еще что-то мелкое. Я издал сигнал SOS! Я пытался вырулить хвостом! Я прилагал все возможные усилия для спасения своей жизни! Но я же не самолёт. Не могу зайти на второй круг при посадке!
Так что посадка состоялась.
По правде сказать, она была мягкой, но довольно шумной. Больше всех шумела бабушка – даже не знал, что она умеет так шуметь. Да и было бы из-за чего… В сводках новостей по телевизору сообщили бы так: «Экипаж терпящего бедствия воздушного судна проявил хладнокровие и совершил посадку в экстремальных условиях. Жертв
