с двумя костюмами, практически неношеным мундиром, десятком рубашек и галстуками. Под турником на старом табурете были сложены футболки и трусы, а под табуретом стояла обувная коробка, в которой Стас хранил носки. Придвинутый к столу, стоял купленный на той же распродаже чрезвычайно удобный стул с подлокотниками. Ну и, собственно, раскладное кресло-кровать… Вот и вся обстановка. На пожелтевших, доставшихся еще от прежнего хозяина (если не вообще с довоенных времен) обоях висели киноафиши («The outsiders», «Касабланка», «Одиночка») и календарь с восходящей кинодивой, имя которой Стас никак не мог запомнить, хотя задницу эту узнал бы из тысячи. Под потолком лениво толкал застоявшийся воздух вентилятор. Обычная холостяцкая берлога устоявшегося в жизненных приоритетах человека.
Кресло-кровать жалобно скрипнуло, когда Стас решительно вскочил на ноги. Он попытался вспомнить, когда последний раз собирал этот агрегат в положение «кресло», но потом плюнул. Критически осмотрел не менянные больше двух недель простыни, решил, что необходимо сменить, но не сейчас. Потому что портить такое утро хозяйственными проблемами было кощунственно. Шлепая босыми ногами по полу («Стоило бы подмести этот пляж… завтра, например»), Стас вышел на кухню, выгреб из-под груды немытой («Завтра-завтра…») посуды турку и решительно зажег конфорку. В окно его кухни, зажатой между кухнями 32-го и 34-го этажей, легко заглядывало небо, которое сегодня не ослепляло обескураживающей белизной, а было всего лишь ярко-голубым с редкой перистой поволокой. Стас воткнул в розетку телевизионную вилку. Экран мигнул белой точкой, которая неторопливо расползлась, превращаясь в изображение. По первой, как обычно, шла аналитическая программа «Лисьими тропами», но несколько щелчков переключателя устранили эту чуждую деталь текущего утра. По второй крутила не вполне оформившимися бедрышками какая-то старлетка с вытравленными пергидролем кудрями и старательно подражала кукольному вокалу Мэрилин Монро. Получалось не то чтобы очень, однако аляповатая заставка на заднем плане с причудливо выгнутыми словами «Алло, мы ищем таланты» многое объясняла. По третьей двое скучнейшего вида граждан с очками в пол-лица и неохватными плешами на головах обсуждали теоретическую возможность очередного финансового спада в связи с введением нового налогового законодательства. Стас поморщился и вернул переключатель на вторую программу. Старлетку сменил робкий юноша в полосатой рубашке с галстуком-бабочкой, намеревающийся пройти по горлышкам составленных в ряд бутылок шампанского. Уже на третьей бутылке он оступился. Стас усмехнулся и принялся за кофе.
Он припарковал «Студебеккер» на частной стоянке в десяти минутах ходьбы от Речного вокзала. Хмурый негр, длинный и тощий, молча принял плату и выдал жетон с номером места. После чего отвернулся и погрузился в чтение. Стас приподнялся на цыпочки, чтоб заглянуть за высокую стойку. Ему стало интересно, что такое может читать хмурый негр с автостоянки. Негр
