слишком долго целился; автомат заплясал в его руках. Даже если бы президент сейчас выстрелил, он бы и в ворота не попал.
Эйхманн зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть, повернулся спиной к застывшим от напряжения людям и неторопливо пошёл обратно к воротам.
Лана едва успела закрыть глаза. Шлюз накрыло волной белого пламени. Первым упал медведь, и ворота шлюза наконец-то закрылись. Волки залаяли. Лай перешёл в высокий, невыносимый визг – чудовища умирали. Лана открыла глаза, когда всё стихло. Она поднялась на ноги, отряхнула юбку.
На этот раз Курт ждал её у открытой двери. Лана быстрыми шагами подошла к нему и замахнулась. Она хотела влепить Курту затрещину, не такую, как в романтических фильмах, а по-настоящему, от души. Так, чтобы полетели сопли и клацнули зубы. Но он перехватил её руку.
– Хочешь меня ударить? – усмехнулся он. – Ударь. Но я не из тех, кто подставляет вторую щёку. Или ты думаешь, что я тебе не отвечу? Отвечу, Лана, отвечу. С удовольствием… Там, где я родился, мужчина, не избивающий свою жену до синяков хотя бы раз в неделю, не считался мужиком…
– Нацистский выродок! – прохрипела Лана, пытаясь вырвать руку. – Отпусти меня!
– А я-то надеялся услышать что-нибудь новое, оригинальное, – сморщился Курт.
Он стиснул её запястье так, что Лана чуть не закричала от боли. Он прикрыл глаза.
– Кто-то лысый перед тобой на коленях… А, так это я… – изменённым голосом произнёс он.
Лана с изумлением ощутила горячую волну, поднимающуюся от бёдер.
– Я умоляю о пощаде, я весь в слезах… Буйная у тебя фантазия – этого даже я себе представить не могу…
– Прекрати, – севшим голосом пробормотала Лана.
Её дыхание участилось.
– Ты меня отталкиваешь… Я вцепляюсь в твою юбку… Я поднимаю её…
Она застонала и согнулась пополам, уткнулась в грудь Курту.
– Так что, отпустить твою руку? – спросил Курт. – Или, может, дать тебе вторую?
Лана усилием воли выпрямилась.
– Чёрный квадратный колодец, – вдруг сказала она, прищурясь. – А, это монитор радара… На нём зелёные треугольнички – корабли телкхассцев…
Курт отшатнулся. Он хотел вырвать руку, но Лана крепко вцепилась в неё.
– Лана, прошу, не надо, – пробормотал он. – Мне…
– Ты ловишь их в алый кружочек прицела, – торжествующе продолжала она.
– Нет! – простонал Курт.
– Ты нажимаешь гашетку, и снаряд сходит с направляющих… Ворота… Стальные ворота открываются… Так что, выпустить твою руку или, может, дать вторую?
– Продолжай, – севшим голосом сказал Курт. – Я нашёл тебя губами…
– Снаряд уходит в чёрную пустоту…
– Я целую тебя, – сказал Курт. – ЦЕЛУЮ ТЕБЯ…
– Тьма становится ослепительно белой, клокочущей…
Для Ланы перестало существовать всё, кроме его
