уважает.Пусть силён обожаемый день —
Он растает бездушною пылью.
Над бессильем оскалилась тень —
И величье своё уронила,
И восходы свои закатила.
Не геройство – паденье и стыд
Обернутся бессилием горя,
Если голос неслышный забыт
Ради клика великого хора.
Будет мука: величье – мука,
Если руки подменит Рука.
К имени
Мало неуёмным взмыть побегом,
Жаждать низи – или высоты:
Только имя строит человека
Хилым, грозным, сложным иль простым.
Полные имя, фамилия, отчество —
Бездна бесстрастной истории, тишь ледяная.
Имя, распластанное в реверансе изгиба «на вы»,
Изнутри ледяное, таит злобу снежного призрака.
Ты, но с тобою на «ты», где порхает беспечная вьюга,
Шутя, так легко заморозить доверившегося.
Человек выше имени, но не жить без него,
От него умирая подчас.
Не спросит у света оскаленный вал
Крахмальненьких прав для гонимых.
Я силам стихийных борений давал
Под звёздами гулкое имя.
Я силам стихийных борений давал
Средь слов неумолчное Имя,
И ведал, что грозный оскаленный вал
Слугу своего не поднимет.
И нам идти по высохшему следу
Имён гремучих, не ища имён.
Чиханье городских камней охрипшим летом
Всех алчет заглотать в постылый сон.
А нам не воплотить, а воскресить не жившее:
Песку без имени не жить, а только тлеть
В ознобе зноя, кликах, звук не слышащих.
Пусть – кличку клика, но – Себя – иметь!!!
А зной вовсю озлобился в долине,
Что безымянностью пустых песков мертва.
И не спасти ни сути, и ни чина,
Не строя именищам ИМЕНА.
Что – кино?
Что – кино? Может, песенный шарик,
Не придуманный шар голубой.
Там, в убойные муки играя,
Всех побоев смежается боль.
Кучкой скучились Землю хапнУвшие,
Что в пожаре любом – господа.
Но, глазища слезищей замучив,
Вверх и вниз заглянём на года.
Ночь ясна. Голубеется шарик.
В синеве притаилася мгла.
Пусть невольницы песней и шалью
Укрывалась веками Земля,
Мы раскрытую правду сражений
Шалью сказки надёжно оденем.
Рок-музыка
В движении пластинка – как планета.
С небес её, железных и не грозных,
Исходит пасмурный, больной и снежный сон,
А в мокрых облаках кипят моторы,
Своим гуденьем голову сжимая.
На той планете – улей, он уютен:
Гитары электронные, как пчёлы,
Жужжат и обходительно, и мягко —
У нас, у нас весь этот жёлтый свет – живой,
А дверь тонка, и песни там уж нету,
А дымный дождь и муторное небо.
Я утомился
