речка запела,Заплясали на дне голыши —
Не стыдись обнажённого тела,
Не стесняйся открытой души.
Весна
Весна левее левых крыл
И тоньше слов, что в силах иль не в силах
Открыть уход весны с её извечным возвращеньем.
Нелепо левое крыло, что правость правды не взяло,
У правды – всё, но нет сторон,
В весне спаялись бренность с постоянством.
Гроза придёт
В бастильной пустыне и стыни пустынной
Простор тягомотен и рабственно глух.
Но выдох могучей живой благостыни
Вернёт буйной пыли пламенный дух.
Каменья небытья он серого скосит,
И серой усталости мертвенный пух.
Под солью засохших на камне испарин
Властитель движенья Вселенной застарен,
В позёмку он загнан, в сухую росу.
Но щебень ленивый недвижный распаришь —
И взроешь, отмоешь, отпустишь грозу!
Низ
А ниже – что? Глухой затон,
Теряет суть теченье в нём,
Там для беспечных вод загон —
Рубеж последних волн.
Двустишие
Ты звезде укажи на её прилёт,
Ты труду скажи, чтобы он прилёг.
Песенка про асфальт
Тяжко по слепым сугробам путь месить,
Летом по асфальту будем бабочкой ходить,
Серая дорожка без изъян,
Это не болото, это не бурьян.
Высунулся в зиму серенький квадрат —
Летнему привету рад я и не рад.
Нам зимою снится милая трава,
А кудрявым летом в сон глядит зима.
Но над сном о лете зло сереет грусть,
Зимние асфальты – ссадин нудный вкус,
Волком серым злобен голубой обман.
Ты в стогах сугробов не цвети, бурьян!
Летний монолог
Глаза фасеточные – капли дождевые,
Слепы, и всё же чувствуют упругость
Дороги, что раздулась от воды:
«О, гром, бессменный поводырь,
Веди, веди меня, где ПЫЛЬ!»
А поводырь оглох от собственного брёха,
И слышится ему: «Веди меня, где БЫЛ!»
День. Ночь. Неделя. Слепоты кольцо.
Какая мука в этом круге биться!
Тобой самим, твоею слепотой
Сотворено оно… Таран, свобода, выход!
В любую сторону, от всех поводырей,
Куда бы ни на есть – сорвись скорей!
Внизу – листвы зелёные очки,
Сосуд прозрачный, полный сока солнца.
Целительный для зренья цвет и свет.
Как выход из безвыходности прост!
И в новые места уж тянет дождь
Поводыря за тёмно-синий тучи ватник.
Шквал
Я на небе душистом июньском лежал,
Кайфовал под прохладой стеклянной.
Шквал уныло вломился и в лапу зажал,
И не пикнул я в этом футляре.
В дергуне «Жигули»,
