были еще мальчишки, чтобы вести запасных коней и следить за обозными лошадьми с доспехами, оружием, мешками с солониной, копченой рыбой, сухарями и твердым сыром.
– Тебе ведь известно, что происходит на Пасху! – сурово воскликнул Сеолнот.
– Еще бы не знать, – отозвался я. – Мы детей делаем.
– Это в высшей степени возмутительно… – начал было Сеолберт, но прикусил язык под гневным взором брата.
– Мой любимый праздник, – весело продолжал я. – Пасха – день, когда делают детей!
– Это самый торжественный и радостный праздник всего христианского года, – наставительно произнес Сеолнот. – Торжественный, потому что мы вспоминаем о мучительной смерти нашего Спасителя, а радостный по причине Его воскресения.
– Аминь, – воскликнул отец Виссиан.
Виссиан был еще один мерсиец, молодой человек с копной преждевременно поседевших волос. Мне Виссиан даже нравился, только он шел на поводу у близнецов. Рядом с ним стоял отец Кутберт, слепой и улыбчивый. Он и прежде слышал этот спор и наслаждался им. Я хмуро посмотрел на попов.
– Почему Пасху у нас называют Истер? – спросил я.
– Потому что наш Господь умер и воскрес на Востоке[1], разумеется, – ответил Сеолнот.
– Навоз лошадиный, – отозвался я. – Ее называют Истер в честь праздника Эостры, и вам это известно.
– Это не… – начал возмущенно Сеолберт.
– Эостры! – перебил его я. – Богини весны! Богини зачатия детей! Вы, христиане, украли у нее и имя, и праздник!
– Не слушайте его! – завизжал Сеолнот, но он знал, что я прав.
Эостра – богиня весны, и богиня веселая при этом, из чего следует, что много детишек рождается в январе. Христиане, естественно, стараются прекратить это веселье, заявляя, что название Истер связано исключительно с Востоком, но, как обычно, христиане городят чушь. Истер – это праздник Эостры, и вопреки проповедям о торжественном и священном смысле Пасхи народ по большей части не забыл еще о долге перед Эострой, поэтому каждую зиму детишки исправно появляются на свет. Все три года, которые я прожил в Сестере, я неизменно настаивал на празднике в честь Эостры. Там выступали огнеходцы и жонглеры, музыканты и акробаты, проводились борцовские поединки и скачки. Ставились прилавки, где продавался любой товар от посуды до драгоценных украшений. А еще были танцы. Попам не нравятся танцы, но люди все равно пляшут, а если есть пляски, то и дети родятся в срок.
В этом году все шло иначе. Христиане решили создать должность епископа Сестерского и датой вступления его в сан назначили Пасху. Звали нового епископа Леофстаном. Я никогда не встречался с ним и знал лишь то, что он едет из Уэссекса и заслужил громкую славу своей набожностью. Леофстан – ученый, как мне сообщили. Кроме того, женат, но, будучи провозглашен прелатом, храбро поклялся поститься три дня в неделю и соблюдать целибат. Слепой отец Кутберт, любитель всего забавного, рассказал об обете епископа, зная, что это
East – восток, Easter – Пасха
