ne/>© Наталья Волохина, 2019
© фотографии с https://pixabay.com/ по лицензии CC0., фотографии, 2019
© Наталья Волохина, дизайн обложки, 2019
ISBN 978-5-4496-6570-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Люди
Жизнь после смерти. Возвращенцы
Принято считать, что небытие, скрытое завесой тайны, заключает в себе что-то чудесное, в земной жизни для человека непостижимое и малополезное. Ну, есть там что-то такое или нет, нам то что. Разве только любопытно. Верующий человек представляет себе райские кущи или адское пламя, агностик уверен, что мир полностью познать невозможно и незачем искажать его представлениями, атеист убежден в окончании жизни с гибелью физического тела. Все вышесказанное на уровне предположений и представлений.
Я, человек практический, работающий много лет с тонкими материями человеческой психики, с «тем светом» познакомилась непосредственно через практиков – путешественников в небытие – людей, переживших клиническую смерть. Но, как целителя человеческих душ, меня больше интересовало не устройство потустороннего мира (в свое время сама все узнаю), а причина возвращения и результат перемещения. Зачем и по какой причине человеку дается шанс вернуться в земное бытие? Какая трансформация происходит с ним во время путешествия в «загробный мир», за смертельную черту? Как меняются его ощущение жизни, цели, желания.
Анализируя свои записи о «возвращенцах», я сделала вывод, что почти все они свой новый шанс использовали во благо, не только себе, но, в первую очередь, другим людям. Говорят, что смерть открыла в них невероятные способности. Но я считаю, что они есть у каждого, только для того, чтобы их использовать, почему-то надо обязательно умереть. Пережив смерть, осознав бренность бытия, пустоту и никчемность суеты, условностей, люди начинают ценить главное – жизнь, человека, любовь, веру. И оно становится смыслом их жизни. С возвращенцами легко. Они сразу видят суть, не отвлекаются на пустяки, но самое замечательное, сразу действуют, потому что ценят быстротечное земное время.
Назвала я цикл «Записки душеведа». Надеюсь, со временем они станут книгой. А для вас сегодня в подтверждение своих мыслей опубликую несколько историй возвращенцев и невозвращенцев. Да, такие тоже бывают. Я определила этим термином тех, кто знает, что скоро умрет, осознает причину ухода, но ничего не хочет менять. Обычно реальный выбор уходящего изменить невозможно. Он уверен, что с переходом кончатся все его страдания, разрешатся все неразрешимые ситуации и вопросы. Если бы! Но никакие увещевания, рассказы о том, что за порогом смерти все может только начаться, не действуют. И дело тут не в религии или вере, а в стремлении удержать иллюзию глобального, окончательного облегчения, в полном отсутствии интереса к себе, людям, жизни и полном отсутствии желания этот интерес искать. Приговор вынесен окончательный и обжалованию у Творца он не подлежит. Потому шансов на возвращение не получают.
Вот, пожалуй, и всё. Остальное каждый осмыслит сам, сделает свои выводы и свой выбор. Любопытные имеют возможность почитать на другие интересные темы.
Атаман
Эти возвращенцы обычно знали, зачем вернулись.
Атамана привезли ко мне, как испорченный овощ на свалку. Сгрузили и умыли руки. Громадный мужик после двух инсультов, с ограниченной подвижностью, частично восстановленной речью, списанный докторами с диагнозом «постинсультная деменция» (приобретенное слабоумие, маразм).
Когда начал внятно говорить и самостоятельно двигаться, мы с ним запели. Как стал материться на тренажерах и в репертуар вошли удалые казачьи песни, реабилитация двинулась полным ходом. Тогда и рассказал.
– Я ж помер, та ожил.
– Клиническая смерть была?
– Ото ж. Эх, мама, ты знаешь, я никого не праздную, тебе одной скажу. Что я там пережил, за всю жизнь такого страху не було.
Сразу тёмно стало, должно, инсульт самый, сознание потерял, а после летел на свет, как через трубу какую. А куда прилетел, там серое все, мабуть сумерки, та противные такие, шо на душе кошки скребуть. А кругом, сколь видать – ничого, только небо низко-низко и серый тот свет, противный. Ну, что ж, я пошел. Куда идтить не знаю, чую только, шо надоть. А под ногами земля мягкая, як замазка, и тож серая, ноги проваливаются. Присмотрелся, мама, ото ж мясо, плоть человечья. И ни бочком, никуда ни стать. Везде она самая. Пошел, куда деваться. А на душе такая боль и тяжесть, хуже того свинцового неба. И тут я понял, что буду так идтить вечно, не то шо долго, всегда. И эта невыносимая тоска, ну, просто нечеловечья,
