прав в своем выборе. Не переживай, ты всегда прав. Ильяса только жалко.
– Да, – снова искренне согласился он.
На похоронах восьмидесятилетняя мама художника сказала татарину: «А я смирилась. Я поняла, что он так решил. Значит, ему так лучше». Но Ильяс смириться не мог, не мог принять чужой выбор «не жить».
– Надо бы вернуть тебе деньги, что ты заплатил мне за своего друга. Но я тебя предупреждала – чужой выбор не изменить. Нельзя прожить чужую жизнь и чужую боль.
– Но я все же попробовал, – упрямо ответил рыжий.
Ох, не зря его вернули с того света. Может, чтобы давал шансы художникам своей жизни.
Публикация на канале «Что почитать?» Подписка.
Неутилизируемый мусор
Включаться в жалость непрофессионально, не сможешь работать. Сострадание остается в подкорке, поэтому можешь делать все необходимое с полной отдачей. Но любой спец скажет вам, что и на старуху бывает проруха.
Моя проруха сидела передо мной в образе пятидесятилетнего красивого мужчины. И такой он был хороший, добрый, правильный, порядочный, состоявшийся, просто зубы ныли. А еще у него был метастазированный рак простаты четвертой стадии.
– Чего так поздно пришел? – отрешенно поинтересовалась я. В твоем состоянии ты можешь ждать от меня только душевного облегчения, а от себя только чуда. Но ты душевно спокоен, готов, а про чудо сам знаешь.
Долгое молчание.
– Знаешь, какое чудо тебя может спасти? – на всякий случай интересуюсь.
– Конечно, – просто отвечает чей-то принц, – любовь.
– Ну?
– Я не могу.
Молчу. Жду. Начинает оправдываться.
– Я женился по любви. А когда разлюбил, оставить не смог, это нечестно. Она мне доверяла, любила. Сын рос. Вот и жил, как мог. Работал, завод мусороперерабатывающий построил. Сын выучился, женился. А я вот…
– А жена тебя все еще любит?
– Не знаю. Но как я могу её оставить, вдруг не найдет никого больше.
– Раньше надо было, может, и нашла бы. А теперь все равно придется оставить.
– Да, – вздыхает он с сожалением о жене.
– Ну, сделай чудо – вернись в любовь. Вдруг выживешь. Дай себе и ей шанс. Глядишь, и ей повезет – снова влюбится.
– А если нет?
– Значит, не судьба. После твоей смерти тоже может не получиться.
– Может, – уныло роняет он и вдруг взвивается – но зато я умру порядочным человеком.
– Ну, да. А если бы вдруг случилось невероятное – исцелился, ничего не меняя, что бы стал делать?
Задумался.
– Не знаю. Еще один завод построил.
– М-да, похоже, твой мусор в этой жизни не переработается.
Не обижается. Он все понимает, он замечательный, только несчастный
