Коненс–старший демонстративно поднялся и вышел из–за стола. Как я узнала позже, всю свою сознательную жизнь он финансировал консерваторов и много лет возглавлял городскую администрацию. Все в его городе до последнего времени функционировало, как отлаженный механизм… до тех пор, пока на последних выборах не победили «популисты». Эти пустозвоны со своим балаганом, это сборище проходимцев и мошенников, теперь вершили судьбами, да еще голословно уверяли всех, что у них это получалось лучше всех!
Я решила воспользоваться паузой за столом, чтобы выйти и передохнуть после громадного куска сытного стейка, который мне все же удалось прикончить. Из путеводителя я знала: мясные продукты – неотъемлемая еда на столе испанца, но вот о размерах куска в тексте как-то не уточнялось. В общем, мне требовалось перекурить, и я спустилась вниз с пачкой сигарет в руках. Всевидящая экономка, сновавшая между столовой и кухней, выловила меня и направила в курительную комнату. Бог ты мой, кто бы знал, что в некоторых домах есть комнаты специально для этого предназначенные! Если бы я у себя дома организовала подобную курительную, то мне пришлось бы распрощаться или с ванной, или с кабинетом.
Войдя с этими мыслями в просторную курительную, я поняла, что мне пришлось бы проститься с моей гостиной, если бы я задалась целью воссоздать такую же комнату в своем доме.
В курительной я обнаружила три стула, и два из них были уже заняты. Было непонятно, то ли так было задумано изначально (навряд ли! стулья буквально терялись в просторном помещении!), то ли эти три стула служили временным интерьером, ведь Синди только что переехала.
На одном из них сидела супруга мэра, сеньора Пьеро. Она безучастно курила, пуская вверх колечки дыма. Видимо, хвалебные речи собственного муженька в столовой ей были, как говорится, по барабану.
Внешне сеньора Пьеро выглядела типичной каталонкой: темно–каштановые волосы, темно-карие глаза, a главное – гордость, эта северная непомерная гордость, которая на юге Испании выглядела чуть ли не дерзостью (это я также вычитала в путеводителе: полезная штука, как не крути!). Эта врожденная гордость придавала супруге мэра некоторую отчужденность, а безукоризненная осанка – величие королевы.
Женщина сидела обособленно и не проявляла ни малейшего интереса к старику Коненсу, занимавшему второй стул. Когда я вошла в курительную, он подмигнул мне, как своей союзнице. Честно говоря, сама не знаю, чем я его так расположила. Тем временем старик напал на «мэршу»:
– Ваш супруг слишком много себе позволяет! Всего два года y руля, a уже возомнил себя, чуть ли не королем Испании. Жили мы здесь до него и после него жить будем. Он нам не указ, ваш жалкий Пьеро!
Я не ожидала оказаться свидетелем такой неожиданной агрессии. Коненс-старший не скрывал своего раздражения, но его попытка не имела ни малейшего успеха. Супруга мэра никак не отреагировала, женщина даже не взглянула в его сторону.
Самолюбие миллиардера было задето не на шутку. Карие глаза налились кровью, как y разъяренного быка, a красное
