7 февраля 2018 г.Фарид Бикчантаев, главный режиссер Татарского государственного Академического театра им. Г.Камала, режиссер спектакля «Однажды летним днем» по одноименной пьесе Юна Фоссе:
«Обращение к пьесе Фоссе стало попыткой вернуться к началу, к истокам, к тому моменту, когда мое представление о театре, о сцене было именно таким. Когда для серьезного разговора со зрителем нет необходимости в большом пространстве. Когда временные связи и рамки в спектакле можно разрушить и перевоссоздать. Когда текст движется по вертикали, а не горизонтально; не линейно, но дискретно, не позволяя уйти в быт, в реализм. И еще потому, что я устал от сюжетов, от простых и сложных историй. Для меня важнее не про что, но как. Тему фатальной неразрешенности и неразрешимости отношений между людьми многие могут прочесть как отношения между Мужчиной и Женщиной, но для меня это более глубокая дихотомия. Это о сложности диалога вообще. О проблеме высказанного и не высказанного. В сюжете эта тема реализуется через отношения Женщины и Мужчины, но я надеюсь, в спектакле есть смысловой пласт, впрямую с сюжетом не связанный, реализуемый посредством ассоциаций, аллюзий».
Александр Огарёв, художественный руководитель творческой лаборатории «ЛЕС» театра «Школа драматического искусства», режиссёр спектакля «Сюзанна» и «Норвежских читок» малых пьес Фоссе «Жить тайно», «Вон там», «Свобода» и «Телемах»:
Юн Фоссе, с которым нас познакомила Елена Рачинская в своих кропотливых, рожденных влюбленностью в автора, переводах, сразу произвел ошеломляющее впечатление. Ты читаешь и с первых строк понимаешь: перед тобой личность, глыба, монстр, сочинивший мир, отраженный от нашего, видимого. Перед тобой открывается неизведанная с суровыми, лаконичными пейзажами, но населенная до боли знакомыми, узнаваемыми людьми. Это реальность, пропитанная жизнью особого фоссевского Духа.
После удивления и восторга приходит паника. А как это представить на сцене? Нет привычных ориентиров. Простые слова, написанные столбиком, как стихи. Но нет знаков препинания. Автор умалчивает про интерьеры или экстерьеры, окружающие его героев. Все похоже на нашу жизнь, все имеет материю и плоть, но эта материя иллюзорна. Если историю жены Ибсена воспринимать, как биографическую драму, то история никуда не движется, стоит на месте. Как повторяются бесконечно слова героини пьесы Сюзанны: «Ну что же Ибсен не идет?». Мы должны выбрать: Сюзанна для нас сумасшедшая старуха, ждущая умершего мужа? Или мы имеем дело с актом Веры? С особенным устройством человеческой души, позволяющим продолжать общение с воскресшим, никогда окончательно не умирающим объектом. Ибсен – единственный мужчина Сюзанны. Ибсен – художник, сотворивший единственную красоту, которую понимает и принимает Сюзанна. Ибсен – религия Сюзанны. Ее Бог не совершенен. Он маленький и некрасивый. Он неразговорчив, неприветлив,
