но уходить не спешил. Перешел к витрине с конфетами и принялся разглядывать ценники с таким видом, будто важнее этого занятия в жизни не найти.
Бабуся расположилась у кассы, точно в кинотеатре. Выставила на полочку для сумок старенький рюкзачок, облокотилась на прилавок сморщенными рукавами древней кофты и начала гонять продавщицу от одной витрины к другой.
– Значит, так, Степанида, пенсия моя, сама знаешь, какая, «слава КПСС» постарались обезопасить древность от голодной старости. Вчерась почтальонша грошики принесла, так что баба Клава сегодня шикует, – издалека зашла бабуся.
– Говори уже, что берешь, нечего тут спектакль разыгрывать, – нахмурилась Степанида, у которой повадки бабуси в печенках сидели.
– Ты меня не поторапливай, народу у тебя немного, потерпют, – намеренно коверкая слова, продолжала баба Клава. – Мне ведь по древности почет и уважения положены. Я, можно сказать, с Михал Ларионычем Кутузовым в один детсад ходила.
– Ну, завела шарманку, – издала тяжелый вздох Степанида.
– И завела, так что? Ты у нас энта самая, сфера обслуживания, так обслуживай с улыбочкой, а не крысься, точно бобылка перезрелая.
– Баба Клава, мне на работу через час, – взмолилась женщина, стоящая за бабусей. – Пропусти меня, я быстренько заберу то, что нужно, и уйду. А вы тут со Стешей развлекайтесь сколько душе угодно. У нее-то рабочий день идет, ей торопиться некуда.
– Не встревай, Анна, без тебя знаю, что и как мне делать, – отбрила женщину бабуся. – Твоя библиотека никуда от тебя не денется. И не делай вид, что туда толпами ходят, что и часок лишний задержаться не можешь. Когда к тебе последний раз читатель заходил? В позапрошлом году? Так и есть, память у меня отменная. Василь Степаныч подсобника своего присылал, чтоб книжку по какой-то там динамике в запасниках отыскал. Тогда, кстати, ты им не помогла. Только время на твою библиотеку зря потратили.
– Ладно, баба Клава, выбирайте уже товар, – махнула рукой Анна и обреченно уставилась на витрину.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно кивнула бабуся. – Итак, Степанида, подай-ка мне вон тех сосисок, что в упаковке желтенькой. Да срок годности проверить не забудь. Я хоть и слепая, да не безмозглая. Если что, верну все подчистую.
– Знаю я, знаю, – проговорила Степанида. – Ученая уж.
– Вот и ладненько. Потом мне сметанки, той, что с котиком, подай. Одну баночку, но большую, – продолжала баба Клава. – И рыбки в баночке. На кило триста. Внучата обещали пожаловать со дня на день. Пивка им прихвачу с селедочкой. Порадую малышей.
– Твоим малышам уж шестой десяток пошел. Могли бы и сами себе пиво купить, – подал реплику усатый дядька. – Балуешь ты их, баба Клава, почем зря, балуешь.
– Это мое дело, кого баловать, а кого хлыстом гонять, – отбрила дядьку баба Клава. – Пиво дай мне самое дорогое. На семье не экономят.
– Самое дорогое – «Бавария» в жести, –
