и натянутыми, как маски, лицами вели серьезные разговоры, громко смеялись, наклоняясь друг к другу и почти соприкасаясь лбами. Это был Вашингтон в миниатюре.
Стэнли уже пришел в себя настолько, чтобы сказать:
– Конечно, это ваше решение, сэр…
– Вот именно.
– Но я смею напомнить вам, что мой брат не принадлежит к числу ваших самых убежденных сторонников.
– Он республиканец, как и я.
– Уверен, он помнит те дни, когда вы выступали за демократов.
Стэнли прекрасно помнил, как возмутили Джорджа события на съезде республиканской партии в Чикаго, когда выбирали кандидатов в президенты. Штабу Линкольна тогда понадобились голоса, которыми распоряжался Кэмерон, а тот соглашался их отдать лишь в обмен на министерский портфель.
– Он скорее будет работать против вас, – с уверенностью произнес Стэнли.
– Он будет работать на меня, если я правильно с ним договорюсь. Знаю, он меня не любит, но теперь война, а он сражался в Мексике, такой человек не может повернуться спиной к старому флагу. Кроме того, – серые глаза Кэмерона хитро прищурились, – намного легче справляться с человеком, когда он у тебя под рукой. Даже оставив в стороне его опыт, я предпочел бы, чтобы ваш брат был рядом, чем где-то в лихайской долине, где он скорее может мне навредить.
Министр ускорил шаг, давая понять, что разговор окончен. Но Стэнли не сдавался:
– Он не приедет.
– Приедет. Рипли – глупый старый осел, ему пора отдыхать на лужайке. Из-за него и я выгляжу в черном свете. Мне необходим Джордж Хазард. А я всегда получаю то, чего хочу.
Министр толкнул тростью дверь бара и вошел внутрь. Стэнли потащился следом, кипя от злобы.
Коммерсант, просивший о встрече, какой-то знакомый приятеля Кэмерона, оказался приземистым мужичком с ярко-розовыми губами. Звали его Хаффстедер. Он уже заказал всем выпивку по своему усмотрению – лагер для Стэнли и виски для Кэмерона, – и все трое уселись за столик, из-за которого только что встали несколько офицеров. Один из них узнал Кэмерона и почтительно кивнул. Даже Стэнли навлек на себя напряженный, почти испуганный взгляд толстого солдата, сидящего у стойки. Кэмерон не боялся назначать встречи в этом месте. Многие важные вопросы правительственные чиновники решали именно в таких барах и салунах. Дым и достаточно громкий шум охраняли от слишком пристального внимания и посторонних ушей.
– Позвольте мне сразу перейти к делу… – заговорил Хаффстедер.
– Вы хотите получить контракт, – перебил Кэмерон, не дав ему продолжить. – Вы не один такой, как я уже говорил. Но я бы не сидел здесь, если бы вы не заслуживали… некоторой льготы, назовем это так. – Его взгляд встретился с взглядом собеседника. – Благодаря прошлым любезностям. Не будем уточнять, каким именно. Итак, что вы продаете?
– Униформу. С быстрой доставкой и по приемлемой цене.
– Где ее шьют?
