раннем возрасте был посвящен Церкви; однако в те времена это означало совсем не то, что мы могли бы представить сейчас. Маленького Джованни постригли в монахи[76] в семь лет – а год спустя, благодаря ловкости и настойчивости его отца, он уже стал архиепископом. Восьмилетний архиепископ – звучит, конечно, смешно; однако это показывает нам, до какой степени церковная власть в то время смешивалась со светской. Восьмилетний принц или герцог никого бы не удивил – а церковные титулы, как видим, воспринимались как полные аналоги титулов светских, аристократических. Дальше – больше: в тринадцать лет юный Джованни сделался кардиналом. В виде некоей уступки нормативному представлению о том, каким должен быть кардинал, эту должность он получил in pectore (буквально – «во чреве», то есть тайно). Лишь три года спустя, в зрелом и умудренном шестнадцатилетнем возрасте, тайное стало явным, и Джованни, юный принц Церкви, впервые появился на публике в красном кардинальском одеянии и широкополой шляпе.
А в нежном возрасте тридцати семи лет он стал папой. Услыхав о смерти своего предшественника Юлия II, Джованни незамедлительно отправился в Рим. Однако всю дорогу преследовал его мучительный и не слишком почетный недуг – свищ прямой кишки. Когда Джованни прибыл на конклав – собрание, эксклюзивность и секретность которого не знает себе равных в мире, – в виде исключения, ради его высокого положения и уважения, питаемого к нему всеми присутствующими, ему разрешили взять с собой на конклав личного врача. Уже в этом относительно молодом возрасте будущий Лев X был близорук, отличался огромным весом и едва ходил из-за подагры. Как мы уже знаем, именно его конклав решил обуть в легендарные «башмаки рыбака». Но тут всплыла неожиданная проблема: оказывается, избранный папа не был даже священником! В погоне за титулами поставить в священники малолетнего кардинала как-то позабыли. Так что, прежде чем надеть папскую мантию, Джованни пришлось пройти рукоположение, затем стать епископом – и лишь затем официально принять звание папы и имя «Лев X».
Изучая жизнь Льва X и других пап этого периода, не знаешь, с кем их сравнивать – с римскими императорами или азиатскими деспотами. От своих более порочных собратьев папа Лев X отличался относительной безобидностью; злодеяния его не привлекали – зато не было предела его любви к роскоши и шумным развлечениям. Одна яркая история поможет нам понять, с чем имел дело Лютер, когда боролся с Римом, – хотя сам Лютер, к счастью для него, об этой истории не слыхал. Произошла она в 1514 году. Лютер в этот период своей жизни поднимался в четыре часа утра, шел читать лекции о Псалтири, а затем трудился до вечера, бесчисленными способами стараясь приблизиться к Богу и к ближнему. А в восьмистах милях к югу от Виттенберга папу Льва X занимала совсем иная забота: тщательно, словно военную кампанию, планировал и продумывал он жестокую шутку над психически больным.
Жертвой его спектакля стал Джакомо Барабалло, папский приближенный, любитель шуток, каламбуров и остроумных стихов. Как
Традиционно монахам в знак посвящения Богу выбривали или выстригали кружок волос на макушке – тонзуру. Этот обычай связан с преданием, согласно которому нескольких апостолов римские императоры приказали с целью унижения обрить наголо.
