ее на коровник что ли! Толку больше будет!
Но Прасковья стояла на своем: А, вы на ее ручки белые смотрели? У нее же на лице написано: Контра! Да и муженька ее говорят, аккурат в канун их переселения из столицы, в каталажку усадили. Ее ж даже свои московские, кроме конечно одной ее подружки Воронковой, ненавидят… Не надо жалеть ее! Спорить здесь с председательской женой было себе дороже ибо она, а не ее одноногий Степан и была главная власть. Она, да и батя ее Севка. И до Бога высоко, а до Москвы ох, как далеко! Они. а не Степан были в авторитете у сельчан, а зная связи этой парочки дочки и отца с чекистами в райцентре, однажды открывши ротик, вспомнив про это тут же его и затыкали.
Так до поздней осени и таскала мешки с мукой учительница немецкого языка, чтобы хоть как то накормить детей. Гордая была и не желала, чтобы в чужом доме ее куском хлеба попрекали. Да, гордость боком обернулась. Захворала сильно младшая Тамарочка. Местный врач и ветеринар по совместительству констатировал подозрение на тиф. Малышку изъяли и поместили в специальный барак вместе с матерью. Там то они обе и подцепили уже настоящую болезнь. Ребенок умер уже через неделю, Наталья убивалась и мучилась еще с месяц… Дождалась Левитановской сводки о начавшемся контрнаступлении и скончалась в этот же час, в минуты агонии зовя мужа на помощь.
Лорку и Вовку отправили в ближайший детский дом. Мальчишка пробыл в нем недолго. Вскоре его усыновила славная женщина, все из того же Мракова, а о девочке, вспомнила после смерти своего отца Прасковья. Дело о ее хищениях и злоупотреблении полномочий дошло до райцентра. Семен указал ей на дверь, дабы не марать репутацию героя первой мировой. Но пожалел начавшую спиваться» сочную бабу» бухгалтер колхоза Илья, получивший контузию в первые дни войны под Брестом, бывший политрук, посланный партией в эти места обеспечивать работу сельского хозяйства. Именно он и настоял на «ребеночке» в семье. И Прасковья тут же вспомнила про» городскую», чьих детей лично определила в детский дом.
Федор души не чаял в девчушке, а Прасковья мило улыбалась ей при муже и люто ненавидела, когда оставалась с ребенком один на один. Кроме того в дом начал ходить ее брат, которого взяла на воспитание солдатская вдова Анна. Он называл девчонку «сестренкой» и еще хуже этим дурацким. именем Лора… А она то давно зовет ее Райкой! А та, стерва не откликается!
Вот однажды и задумала Прасковья недоброе! Решила она одного из этих детей отравить… Но не взял Вовка от нее шоколадку с начинкой крысиным ядом. А Райка, что это имя знать не хочет – шоколадку взяла… В руках повертела, заявила, что папа Илья лучше даст и отнесла козе Прасковьиной. А та враз и околела. Ох и тупила она в тот день Лорку! Папа Илья как раз был в этот день в райцентре, а его ягодка после порции розг так и простояла всю ночь до утра в углу, на горохе своими коленками.
Трудно сказать,
