вдохнул, собираясь что-то произнести, препятствующее моему решению, но я опередил его.
– Но, если в этот день ты, Авем, потеряешь и своего мужа, ничто не сможет возместить тебе эту утрату. И тогда мое решение окажется ошибочным, ибо оно будет незавершенным.
– Не вздумай, Аллан! – прошипел Иероним, подходя ко мне – Я не позволю тебе самому сумасбродствовать в обители Максвелла.
– Мое решение неоспоримо. – ответил я – Это мера предостережения.
– От чего?
– От гибели моей семьи и всего братства. – твердо ответил я.
– Ты не сможешь меня удержать. – ответил он – Я всё равно отправлюсь с вами с твоего позволения, или без него. Если необходимо – я использую право старшинства, и тогда решать буду я, кто отправится на это задание, а кто – нет.
– Ты хочешь сумасбродствовать там со мной? – неожиданно для самого себя, с улыбкой спросил я.
– Ты же знаешь меня. – ответил он – Чем мне просто следить за вами, лучше я отправлюсь с вами и принесу пользу. Какой бы чин ты не занимал, всё равно ты остаешься моей семьей. Моей кровью.
– Итак! – заключил я, обращаясь ко всему братству – По завершению ужина жду всех, кого я избрал, пройти в Алый зал. Вы можете передумать, но я надеюсь там увидеть следующих воинов…
Несколько минут я перечислял имена тех, кого выбрал. Среди них был и Арий, и Илай с братом, Калеб, ранее днем просивший о своей жене, паршивец Анри и многие другие. Возможно, я готов был к смерти, но мне очень не хотелось вновь умирать в одиночестве, потому на это задание я брал тех, кто не раз сопровождал меня на заданиях.
Не скажу, что это выглядело как выигрыш в лотерею, когда я называл чье-то имя. Или же наоборот, не называл кого-то, и на его лице возникало выражение облегчения и радости. Но когда перечисление имен закончилось, на столах появились блюда с ужином, все алатисы так и продолжали молчать. Каждый, кто не был назван, смотрел на того, кто шел со мной так, словно прощался с ним без слов. Каждый из присутствующих понимал, что его сосед справа или слева может никогда не вернуться из ABS-тауэр, что он видит его, возможно, в последний раз. А те, чьи имена были названы, думали о том, что им стоит закончить, что сделать из списка «Сделать перед смертью» и какие слова сказать самым любимым. По крайней мере, мне хотелось верить в то, что тогда их мысли были отданы именно этому.
Внезапно раздался скрип, и двери трапезной распахнулись. На пороге стояла Катиб. Ее лицо скрывал хиджаб. На ней был ее черный плащ с золотыми узорами, а в руке она держала свой посох.
Она сняла хиджаб, и по ее плечам рассыпались длинные каштановые волосы. Сверкнув зелеными кошачьими глазами, она улыбнулась, оголив острые хищные зубки, и подошла ко мне, после чего поклонилась. Я поклонился в ответ. На моей щеке вновь появился мокрый след, как и в день первой встречи с ней, когда она лизнула мою щеку, как настоящая кошка.
– Чем обязан, Катиб? – спросил я, одновременно вытирая щеку тыльной стороной
