маме, что Катя ангел?!
Однажды я даже устроила дома истерику, доказывая, какая Катя хорошая. «А вы взялись!.. Такая-сякая, а она воевала, жизнь нашу защищала!»
Мама внимательно выслушала и, испугавшись моих слез, внятно произнесла:
– Катю я знаю больше тебя, она у нас в кладовой как бывший фронтовик выписывает муки немного для хлеба, которым, кстати, и ты любишь лакомиться. Катя хорошая, я ничего не могу сказать – комсомолка и к людям добрая. Но Катя постарше, она замужем.
– Замужем? Ты что?!
– Да, дочка, у Кати будет ребенок. А муж ее еще не вернулся. Он молодец – пристроил ее к своим. Просто я думала, что тебе надо со своими школьницами дружить, а у Кати другие заботы.
– Как? Катя живет как все.
С этими словами я ушла в палисадник и села на камень с тоской: значит, Катя уже не моя, она носит ребенка и ждет мужа. Ну и что же? Я все равно буду к ним ходить…
В тот год я уехала в Москву, поступила в Институт кинематографии. Приехала летом на каникулы, покрутилась пару дней, а саму так и тянет сбегать к Кате.
– Мам, я хочу Катю повидать.
– Ну что ж, повидай. У нее Юрочка народился.
Подбегаю к ее дому, а мне незнакомая девушка говорит:
– Бабушка умерла, а муж Кати погиб уже в мирное время.
– А где она сейчас?
– На работе. Беги, там как раз перерыв. Мама моя как раз понесла Юрочку к ней кормить.
Прибегаю на электростанцию, а туда не пускают.
– Пустите, ради бога, – взмолилась я, – я к Кате!
Смотрю, тетенька лет сорока, мать той девочки, кричит вахтеру:
– Пусти! Это же Нонка, не узнал, что ли?
– A-а, Нонка, иди! Гляко-сь, подросла, цицки какие стали, як у тетки.
– Да вы что?! – обняла я груди двумя руками.
– Нонка, иди. Не обращай на него внимания, он ляпнет чего хочешь.
Под сиреневым кустом в тенечке сидела Катя и кормила грудью ребеночка. На ней была спецовка и косынка в мазуте.
– А, Нонка, проходи, вот садись рядом. На Юру моего посмотришь… Он вылитый отец, все так говорят, кто его помнит.
– А как же свадьба? Когда же она была?
– Какая теперь разница? Умник нашелся: без саперной бригады от Таганрога до Ейска отправились. В общем, на мине подорвались. Погибло-то мало, а вот мой морячок угодил прямым попаданием… Ой, Нонка, сколько бескозырок по морю до сих пор плавает, никак не потонут! Мазутом их пообкрутило, а они нет-нет, да и явятся, бескозырочки-то.
Молодая прекрасная мадонна кормила грудью свое дитя и уже была вдовой. «Отомстила» Катя за все наговоры своим вдовством. Неловко стало тем, кто еще недавно ее так принял. Теперь она улыбалась людям с Доски почета.
– На, – дала она мне подержать заснувшего сына.
Но родственница ее тут же унесла ребенка, а Катя, положив мне руку на плечо, предложила пойти в столовую.
– С удовольствием, но у меня нет карточки.
