– ни жива ни мертва. В аудитории человек пятнадцать сидят.
– Здравствуйте, – говорю.
Они, как будто с зубной болью, кисло говорят:
– Здравствуйте, девушка.
И тут я им не позавидовала: с девяти утра до десяти вечера сидят, бедные, и все слушают, слушают… А поступающие только и знают письмо Татьяны к Онегину или «Я волком бы выгрыз бюрократизм». И так из года в год, с утра до ночи. Да еще «На ель ворона взгромоздясь…». А я явилась вообще без всего, «в чем мать родила».
– Что вы будете читать? – с зевотой спрашивает меня одна преподавательница.
– Как это? Я ничего не буду читать, – отвечаю. «С газеты, что ли, им тут надо читать?» – думаю.
Смотрю, эта тетенька повеселела, бровки приподняла и удивляется:
– Разве вы не знаете, что нужно читать стихотворение, басню и отрывок из прозы?
– О-о-ой, нет! Это… я нет.
Ну, у них оживление: проснулись, кажется, все.
«Чего там читать?! – думаю. – Давайте фильм снимем какой-нибудь или роль сыграем. Такие дальние дали преодолела, столько мук перенесла, а тут читать. Паразиты! А ведь они небось и не понимают и не любят кино так, как я его понимаю и люблю». Думы такие думаю и не замечаю, как слезы горючие забрызгали на паркет. Комиссия совсем ожила, а я маму жалею за то, что ее дочка так позорно влипла со своей мечтой. Но вросла в пол, как гвоздь. Уйти – не уйду! И что дальше делать, не знаю.
– Ты чего ревешь, кума?! А ну перестань! – громко потребовал седой красивый дядько. – Ты куда приехала? Поступать в высшее учебное заведение! И не подготовилась.
– Девушка, – активно пришла на помощь та же самая преподавательница, – вот вы приехали издалека и не подготовились. А как же нам выяснить, есть ли у вас актерские способности или нет? Вы лучше не плачьте, посидите, успокойтесь. – Она указала на табуретку. – Успокойтесь и подумайте, может быть, вы просто расскажете какой-нибудь случай из вашей жизни, смешной или грустный, что-нибудь интересное, замеченное вами когда-нибудь.
Я села как потерянная, в безнадежности, пустая. Следом входит здоровенный малый и как заорет: «Любить иль проклинать?» Пальцы переплел – и руки вперед, голову повыше задрал.
– Достаточно, – вежливо и сухо говорит женщина.
Но парень продолжает. Я смотрю: ну ведь хорошо же говорит, «по-артистически». Седой педагог встал и поднял ладонь. Парень стукнул каблуками туфель и резко поклонился.
– Достаточно, – хмуро сказал седой. – Я же вас не допустил к третьему туру.
– Я был несобран, – отчеканил парень.
– Идите…
Парень вышел.
– Я спою романс, – с мольбой влетела девушка.
– Не надо, – попросил ее седой дяденька.
– Тогда из «Радуги»…
– Из «Радуги» мы уже слышали.
И
