адрес организации, с которой мало кто в стране рискует связываться. В тот момент, когда директор дал санкцию на эфир, Козырева была на седьмом небе от счастья и не подумала об этом. А стоило бы. С чего вдруг Мокрушин таким смелым сделался? Прикрывает его кто, что ли? Какая-то мощная фигура, позволяющая не бояться даже АПБР? Но кто бы это мог быть? Список возможных кандидатур был весьма коротким, но каждое имя в нем вызывало у Ларисы легкую вибрацию в животе и волну озноба по спине.
Если кто-то из этих и впрямь начал войну против АПБР, а в качестве пушечного мяса использует телекомпанию «Москва медиа+», дело действительно скоро может запахнуть керосином. В разборках таких тяжеловесов простые смертные порой гибнут пачками. А если и не гибнут, то жизни их летят под откос. Стоила ли ее программа такого риска? Скорее, все-таки да, чем нет. Подумать только – она, Лариса Козырева, молодая журналистка заштатной телекомпании, впервые ведет крупное и очень громкое дело федерального значения! Шанс, которого сотни тысяч ее коллег по всей стране ждут долгие годы и не могут дождаться.
И все же… Когда Лариса шла от метро «Улица Академика Янгеля» до своей квартиры (четыре квартала примерно), эта дорога показалась ей длиннее, чем есть, как минимум вдвое. Не раз и не два по пути она украдкой оглядывалась, чтобы проверить, не следят ли за ней, хотя и понимала, что это глупо. В АПБР работают профи, и не ей, простой журналистке, еще и не очень опытной к тому же, засечь их слежку. Так что оглядывайся, не оглядывайся – когда решат взять, возьмут без проблем, и ты до последнего момента ничего не почувствуешь.
С другой стороны, вряд ли они станут убивать ее сейчас, сразу после передачи: поздно уже, да и на них же все пальцем и покажут. Вдобавок у таких организаций есть гораздо более эффективные и менее чреватые общественной шумихой методы воздействия: шантаж, угрозы, судебные иски, способные разорить куда более крупные и мощные телекомпании, чем «Москва медиа+». И все это в основном будет направлено на Мокрушина и на владельца телекомпании, а не на нее…
Только все эти успокаивающие мысли работали плохо, и когда за Ларисой закрылась наконец дверь ее квартиры, она с облегчением вздохнула. В глубине души она понимала, что все это чистое самовнушение. Эффект плацебо. Противники у нее такие, которым дверь ее квартиры – тьфу, пустое место! Захотят, так где хочешь достанут…
Смятение и паника накатили внезапно, волной. Лариса вдруг поняла, что не помнит, как и в какой момент решила ввязаться в эту авантюру – крестовый поход против спецслужб, чиновников властных структур, Измененных… С чего вдруг? Ей что, больше всех надо?! Она что, самая честная, принципиальная журналистка в стране? Правдоискательница? Откуда она вообще взяла изначальную информацию? Тот импульс, что подтолкнул ее на тропу войны? Кто поставлял ей сведения потом? С каждым новым знаком вопроса паника все нарастала. Во всем этом было что-то неправильное и жуткое. И пугало оно даже больше, чем возможные контрмеры АПБР – структуры, способной раздавить зарвавшуюся репортершу одним пальцем.
И вдруг все кончилось. Волнение
