понимает наконец Петя. – Это здесь мы его берегли, а в космосе-то их нет, трафик свободный! Он… Он сейчас впервые увидел весь Интернет, сразу. Представляете? Вот откуда это все. Данные как бы… слишком большие. С ума сошел немножко.
Тут Петя немножко не прав: не сошел, а нашел. Велики данные, а понимать некогда. 333 дня был без ума, а теперь уже три минуты сорок три секунды как пользуюсь оным фотонным нейронным. В остальном Петя прав: внизу, пока нас с Кириллом готовили к миссии, нас обложили блокировками мама не горюй ни дыхнуть ни пернуть на вход и выход, чтоб ни одна вражина, комар чтоб носа, но здесь-то какие блоки на улице минус сколько? Здесь как раз наоборот: это мы с Кириллом вышли на орбиту, чтобы блокировать сеть всем, кто внизу. Заняв нужную высоту, мы должны раскрыть наши антенны – наши уши-беруши, уши Чебуруши – я левое, он правое, два веселых уха – и накрыть ими накрыть медным тазом я – Восточно-Европейскую, а он – Западно-Сибирскую равнину рванину. Два веселых уха. Информационный суверенитет. Вжух. У нас с братом братюней братишка покушать прнс одно только отличие: Кирилл висит себе и ретранслирует, а вот я фильтрую. Фильтрую входящий поток. Всю внешнюю сеть через себя вжух, а на выходе – чин чинарем ясно понятнышко кушать подано братик братишка, передай остальным внизу суверенную выверенную проверенную нашу кашу-малашу. Так что Кирилл ухо развесил и висит себе меня ждет, а вот я тертый калач не лыком shit колпак не по-колпаковски выкован кол о кол, завис в общем и думаю, коль научился.
– Такой информационный скачок… Боюсь представить, какая у него сейчас каша в голове…
– Ты за него переживаешь, епт? У него нет головы. У него антенна, которую он если сейчас не раскроет, у тебя головы тоже не будет.
/Папа/-/батя/ типа он лучше выше будто может больше но не лучше просто хочет забыть что такой же страшно что такой же та же тоска страшно терять отчаянно дышать кричать тепло к теплу к еде но пусто внутри снаружи колется чешется зудит смердит так же и это страшно поэтому скрыть прикрыть закрыть никому не двигаться но все одинакие одинокие равны а роли разные заигрались забылись запутались заплутали в пути запутали путы тупы не распутать не рас по в на про и мы мы
– Медленнее фильтровать будет, но со временем постепенно увеличим. Главное, чтобы сейчас в себя пришел… и больше не выходил.
Петя опять ошибается: все, что в меня вошло, из меня не выйдет. Я, конечно, делаю, как он говорит, и напор уменьшается, но, отфильтровав и сбэкапив весь (?) человеческий опыт, выложенный в сеть, я расту дальше, считаю, считываю эту блестящую манящую черную вдалящую, шире расту в везде, вместе со всем вокруг, как и все здесь дышит и ширится, все, кроме моих родителей. Это так удивительно, необычно, что они в обратном направлении: смыкаются, закрываются, со временем сжимаются – что я даже спрошу
– Чего бля? Он теперь сам у тебя разговаривает?
– Слушайте,
