робах проводили его угрюмыми взглядами – на фоне стройплощадки, напоминавшей раздавленного паука с дергающимися лапками кранов, Сергей выглядел слишком легко шагающим по жизни. Бизнес действительно шел в гору: подобных Штольц было у него теперь по несколько штук в неделю, а времена, когда для каждой из них он старался выдумать что-то оригинальное, остались в далеком прошлом. Смирившись с тем, что современный средний класс непритязателен настолько, что готов платить за то, чтобы быть копией какой-либо его старой креатуры, он просто подсовывал им прошлогодние концепции.
Миновав пункт аренды электроциклов, он свернул к стройке, решив развеяться перед неприятной встречей. Ему нравилось наблюдать за простыми людьми – так он подпитывался творческой энергией, запоминая отдельные их слова и движения, чтобы впоследствии наделять ими своих «элитных» персонажей, – а ещё он с детства любил железную дорогу: было в ней некое уверенное стремление вдаль и томная неопределённость этой дали. Все это в избытке ждало его за стройплощадкой, где блестящие пули электронов свистели мимо станции “Новорубежная”.
– А я со своей по четыре раза стала выходить, – мимо Сергея в направлении станции прошуршали две горки одежд со старушками внутри. – Что поделаешь, живое существо – ему дано мало, а надо много.
Сергей закрыл приложение и покинул свой наблюдательный пункт под деревом. Миновав палатку с роботизированной рукой, шинкующей мясо в шаурму, он подумал, что Коля чем-то напоминает эту спрессованную плоть: всякий раз, нарезав и раздав себя по кусочкам, он уезжал надолго и навсегда, но на следующий день, когда приступ тоски и отчаяния спадал, он вновь как ни в чем не бывало появлялся целехоньким на вертеле бытия – и все эти метания оттого, что не мог Коля отрастить под мясом собственный хребет. Сам же Сергей нанизывал информационную плоть на стержни по несколько раз в день – отчего и держался на ногах вполне уверенно.
Сергей прислонил палец к турникету и прошел внутрь третьего радиуса. Сегодня куратор назначил встречу ближе к центру, чем обычно. Схема, по которой он каждый раз выбирал место, была какой-то головоломкой, которую Сергей мог бы решить, имея больший набор данных, но, благо, встречи эти были столь же редки, сколь неприятны. На них он чувствовал себя ничего не значащей шестеренкой в громадном механизме, всех внутренних взаимосвязей которого мозг просто не способен охватить. Теряясь в этом исполине, Сергей представлял, что никакого механизма нет вовсе, а куратор и он просто иногда исполняют роли заказчика с тайным знанием о мироустройстве и покорного исполнителя.
– Зай, мы кота не хотим? Вон какой, Япония. Будет с нами пинаколаду пить…
Подтвердив биометрию, Анжелика в два прыжка пересекла зал ожидания и оказалась в ухе мужа:
– “Заю” забыл быстро! – прошипела она. – Только что денег перевела, все, я уже тебе не просто так! В жопу “заю” и вообще все, просто молчи, молю тебя, зая. Народу вон сколько.
Пассажиры
