стационарно работающим в ней мозгом, даже во сне продолжала внимательно ощупывать пространство вокруг – чтобы подстраховаться от внезапного нападения мурен, мечтающих отхватить от тела морского философа лакомый кусочек. Хотя он, даже будучи в панике, успел завалить вход камнем. Но осторожность никогда не повредит. «Опасность, всюду опасность! Но я держу всё под контролем!» – посылала конечность сигналы в его мозг. И Оуэн мысленно похвалил её. Ничего, пусть сигналит. Такова задача восьми автономных участков его мозга, расположенных в гибких и умелых конечностях, обладающих даже обонянием – быть настороже, ведя дозор. Их цель – защитить основной мозг, находящийся в голове криптита от неожиданностей и опасностей, чтобы он не отвлекался на мелочи и, соблюдая спокойствие, вовремя сортировал сигналы, поступающие от внешнего мира.
«Надо выспаться, – плыли в нём мысли, – и набраться сил перед дальней дорогой… Какой ещё дорогой? – встрепенулся Оуэн, открывая зрачки. И согласился с ним: – Ах, ну да, правильно – надо отсюда уходить. Опасность извне не исчезла. Стивен с Мэйтатой где-то здесь».
Оуэн всеми своими многочисленными нейронами чувствовал, что ловцы не успокоятся. Придётся, наверное, и вправду, искать другое место обитания, не то можно угодить к реликтам. «Как? – пожаловался его основной не дремлющий разум. – Я, древнее мыслящее существо, гожусь лишь на то, чтобы стать всего лишь ёмкостью для сыпучего вещества? А, вспомнил, как оно называется – опилки, крошки от их деревьев. Смешно. «Музей отвалит кучу денег», – так сказал Мэйтата?» – вспомнил он. И вздохнул: Деньги… Древний божок людей…»
Власть денег над людьми Оуэн хорошо понимал. Он ведь с начала человеческой цивилизации наблюдал за ними. И мог легко проникать в их не слишком высоко развитое моно-сознание – ведь способности к телепатии у его сородичей были врождёнными. А деньги – мера обмена товарами – для людей были очень важны всегда. Даже когда это были всего лишь продукты питания или согревающие шкуры животных.
«Разве может быть мера ценностей важнее самих ценностей? Например – жизни этих животных?» – в полудрёме вздохнул криптит.
Сам человек, приобретая тем или иным путём много денег, редко становился от них лучше. Чаще наоборот – он делался жадным и безжалостным, считая себя выше других. И ему хотелось иметь их всё больше. На протяжении истории человечества эквивалентом обмена были: продукты и шкуры, ракушки и бусы, минералы и металлы, а потом даже маленькие клочки бумаги – вексели, едва ли пригодные ещё на что-либо. А с недавних пор деньги людей стали и вовсе невидимы. Это были всего лишь символы в машинах кровеносной банковской системе, основе человеческой цивилизации. Полный абсурд! По сути, жизнями миллиардов людей управляли закорючки с нолями. И за эти нули люди были готовы на любое преступление…
«Что такое ноль? – приоткрыл Оуэн зрачки. – Ничто. Дырка, пустота в пространстве, которая играет какую-то
