она посмотрела на Клита, вилик невольно втянул голову в плечи – на него словно подуло морозным ветром.
«Кто это, новая рабыня? – лихорадочно соображал Клит. – Но почему тогда девушку не отвели в барак, где ей самое место?»
Загадка разрешилась просто и буднично. Повернувшись к вилику, хозяин небрежно бросил:
– Передашь ей дела, – и кивком головы указал на незнакомку, и тут же упредил вопрос, готовый сорваться с уст вилика: – Все остается на своих местах, за исключением того, что теперь она вилик. Ты же станешь ее помощником, введешь в курс дела. Я ценю твои заслуги, поэтому, когда она заменит тебя полностью, я дам тебе свободу… скажем, за три тысячи денариев68. В эту сумму входит выкуп за всю твою семью. Своим верным служением мне ты этого достоин.
Вилик встал, словно пораженный громом. Он и его семья получат свободу! Клит готов был целовать ноги милостивому господину: всего лишь три тысячи серебряных монет – и он может отправляться на все четыре стороны!
За долгие годы в качестве управляющего поместьем Клит скопил гораздо большую сумму, и теперь денег ему и его семье хватит на долгую и безбедную жизнь. Жизнь свободного человека! Не об этом ли он мечтал долгими зимними вечерами, когда время не бежало, а истекало медленными тяжеловесными каплями? «О боги, как вы милостивы ко мне!» – мысленно возопил вилик.
Новым виликом поместья патриция стала Сагарис. Эта неожиданная метаморфоза произошла с подачи Валерия.
Путешествие из Таврики в Италию на грузовой корбите не прошло даром для девушки. Поначалу она пребывала в состоянии полной отрешенности от окружающего мира. Со стороны могло показаться, что она живой труп. Ее голова была пуста, отчаяние, которое охватило воительницу, когда она попала в плен, превратилось в тупое равнодушие к своей дальнейшей судьбе, девушку ничто не радовало, даже вполне сносная еда, которую ей подавали благодаря строгому приказу Валерия. Ела Сагарис машинально, не ощущая вкуса пищи, и оживлялась лишь тогда, когда сердобольный келевст из вольноотпущенников, начальник гребцов, украдкой подливал ей в кувшин для воды доброго вина.
Вино пробуждало ее к жизни, и уже на пятый день плавания Сагарис начала прислушиваться к незнакомой речи матросов. Она обладала удивительной способностью к овладению чужими языками. Когда впереди показалась Остия – римский порт и город, Сагарис уже понимала латынь и даже пыталась составлять целые фразы из прежде незнакомых слов; правда, шепотом, потому как до конца путешествия она оставалась объектом пристального внимания экипажа корбиты, от которого нельзя было избавиться ни днем, ни ночью – как от комаров в камышах.
Не все матросы относились к ней благосклонно. Они уже знали, что рабыня, прикованная к мачте, амазонка, и это обстоятельство лишь подогревало к ней интерес. Некоторые жалели Сагарис – те, кому пришлось испить чашу
Денарий – название римской серебряной монеты времен Республики (с 268 г. до н.э.) и первых двух веков Империи. Одна из наиболее распространенных монет на территориях, находившихся под властью или влиянием Рима. Вес денария был установлен на уровне 4 скрупулов (примерно 4,5 г серебра) и в период Республики практически не изменялся. Выпускались также фракции денария квинарий (2 скрупула) и сестерций (1 скрупул).
