сопровождали ее в походах. И все они были просто великолепны…
Близилась зима. Она обещалась быть снежной – так определили опытные гадальщицы – и кочевавшее по Дикой степи племя женщин-воительниц начало собираться в дальний путь к своему стойбищу, которое находилось в горах. Этот момент был самым трудным для мужчин, которым предстояло снять шатры и нагрузить на повозки весь скарб. А еще на них лежала обязанность собрать все полудикие лошадиные табуны и овечьи отары, принадлежащие племени, а также охранять и сопровождать их до самого стойбища, где в глубоких долинах, прикрытых от злых северных ветров высокими горными хребтами, даже зимой сохранялась сочная зеленая трава.
Караван воительниц растянулся на огромное расстояние. Охранные отряды не знали покоя ни днем, ни ночью. Волчьи стаи таились в буераках и лесных зарослях, и редко какой день обходился без схватки с кровожадными хищниками. В предчувствии близкой зимы с ее снежными заносами и сильными морозами, от которых степная живность пряталась в укромных местах, и добыть ее было очень сложно, волки старались набить брюхо с осени, чтобы поднакопить запас жирку к холодам. А какая добыча может быть более легкой и желанной, нежели медленно передвигающиеся по равнине отары овец?
Сагарис на своем коне (он получил имя Атар – огонь) трудилась вместе со всеми. Она была неутомима. Как и ее конь. В восхищении от своего друга, – Атар, казалось, читал ее мысли – она готова была не покидать седло сутки напролет. Эйфория не покидала ее с того памятного дня, когда она впервые оседлала жеребца и птицей полетела по степи.
Несколько раз Сагарис пришлось сражаться с волками, и Атар, взращенный на воле, оказался для хищников оружием не менее страшным, нежели боевой топор девочки. Своими копытами он ломал хребты серым разбойникам, дробил им черепа, при этом совсем не выказывая страха, что для домашней лошади было бы в диковинку.
Но однажды и Атар дрогнул. Все случилось тогда, когда родные горы были уже совсем близко. Охраняя лошадиный табун, Сагарис неожиданно услышала жалобное конское ржанье. Оно доносилось из глубокого обширного яра. Не медля ни мгновения, Сагарис повернула коня в ту сторону, и тут Атар вдруг заупрямился. Он ни в какую не хотел спускаться по откосу, который был весьма крут. Тогда разозленная Сагарис хлестнула его нагайкой, отчего Атар вздрогнул и встал на дыбы. Но, укрощенный крепкими руками девочки, он неохотно все же повиновался ее воле.
В яру разыгрывалась трагедия, коих немало случалось в кочевой жизни племени. По его плоскому дну, поросшему кустиками жесткой травы, метался жеребенок, а его неторопливо окружала небольшая львиная стая – две взрослые львицы, львенок и лев, при виде которого Атар жалобно всхрапнул. Жеребенок был породистый и очень быстрый, поэтому львы никак не могли его поймать.
Маленький конек все время уворачивался и носился как угорелый. Но силы его были на исходе. Выбраться из яра он не мог,
