я оставил её для тебя. А если не захочешь жениться ты, она сгодится и твоему младшему брату. Так что? Решай». Я сказал, что раз решил ехать, так остаюсь при своём решении.
В этом месте снова начинала рассказывать мать:
– А ко мне в ту пору приезжали посланцы из разных земель. Мой отец, хоть и обещал отдать меня в Румынию, но и других сватов принимал. Пусть слова от времени силу не теряют, но ведь сговор между родителями жениха и невесты – это одно, смотрины и сватовство – это другое, а свадьба – третье. «Если румыны мешкают, то почему бы не принять пока более расторопных?» – говорил мой батюшка. К тому же для меня это было развлечение, хоть сватовство и проходило всегда на один лад – приезжают посланцы и привозят картинку, на которой жених нарисован. Говорят: «Взгляни, как хорош» и начинают расхваливать. А как я могла по картинке понять, что за человек? Ну и отправляла восвояси. Мой отец мне в этом потакал, потому что только с румынами у него был уговор, а с другими не было. И тут приезжает ваш отец. Сам приезжает, а не картинки вместо себя шлёт. Взглянула я на приехавшего и поняла, что ни за кого другого замуж не хочу – только за него. А он не торопился заводить речи о сватовстве…
– Да, я не торопился, – вторил отец, понимая, что снова его очередь рассказывать. – Приезжаю и говорю, что батюшка, государь Мирча, прислал меня с добрыми пожеланиями и с подарками. Про сватовство я ни словом не упоминал, а будущий мой тесть, государь Александру, успел и стол накрыть, и меня на почётное место посадить, и вашу маму, всю нарядную, велел к столу привести. Она мне понравилась, но семейное счастье строится не на красоте.
– А почему ты решил сразу не свататься? – спрашивал Мирча Малый, опять подгоняя течение повествования.
– Я сперва решил удостовериться, что невеста мне подходит, поэтому и не сватался, – отвечал отец. – Сижу, вежливые разговоры веду, мои слуги вынимают из сундуков подарки один за одним: и для молдавского государя, и для его супруги, а как дошло до вашей мамы, я опять увильнул в сторону. Произнёс: «Вот для дочери государевой, Василики, тоже подарок».
– Ты не сказал, почему подарок даришь, – улыбался Мирча Малый.
– Нет, не сказал, – отзывался отец. – А подарки ведь дарят по многим случаям. Вот и понимай, как хочешь. Тут Александру заволновался, склонился к моему уху и спрашивает: «Ты свататься-то будешь или нет? У меня от твоего отца письмо. В письме сказано, что ты приедешь как жених, а не как простой гость. Раз подарок подарил, то пора». Тогда я во всеуслышание говорю: «Хотел бы посвататься, но сомневаюсь. Ведь я средний сын, а не старший. У среднего сына может быть любая судьба – он может государем сделаться, а может не сделаться. А если наступят трудные времена и окажусь я бедным изгнанником, которого даже слуги покинули? Готова ли Василика к таким временам, или проклянёт меня и тот день, когда вышла замуж? Умеет ли она, к примеру, шить и готовить? Не побрезгует ли сама сорочку постирать?»
Здесь
