его не защищаю, я говорю тебе, как он смотрит на вещи. Сопротивление всегда его злит. Если только он не изменился очень сильно, лучшее, что ты можешь сделать, – это выложить карты на стол и сказать ему правду.
– А ты думаешь, я лгу?
– Ты говоришь ему что-то среднее, – ответила Риетта резким тоном.
– Да как ты смеешь!
Кэтрин ускорила шаг. Риетта догнала ее.
– Ты сама меня спросила. Послушай, Кэтрин, какой смысл продолжать себя так вести? Ты знаешь, и я знаю, какой была тетя Милдред, а главное – Джеймс тоже это знает. У нее бывали приступы деловитости, но большую часть времени она не утруждала себя ведением дел. Она была деспотом до мозга костей и переменчива, как флюгер. Если она говорила тебе, что ты можешь что-то взять, то сегодня она могла иметь в виду подарок, а завтра уже нет, или вообще не задумывалась об этом. И хочешь знать, что я на самом деле думаю? Так вот, я не верю, что она намеревалась прямо-таки подарить тебе эти вещи; некоторые из них слишком ценные. Но Джеймсу я этого не говорила.
– Но скажешь.
– Нет. Он меня не спрашивал, а если бы и спросил, я бы не сказала. Это просто мое мнение.
Минуту-другую они шли молча. Потом Кэтрин взяла Риетту под руку. Она сказала дрожащим голосом:
– Я не знаю, что делать.
– Сделай, как я сказала, – скажи правду.
– Я не могу.
– Почему не можешь?
– Не могу. Вдруг он разозлится.
Риетта сказала немного презрительно:
– Что он сможет сделать? Если ты не будешь его злить, он, возможно, заберет несколько по-настоящему ценных вещей, и оставит тебе все остальное.
Кэтрин в отчаянии сжала ее руку.
– Риетта… Лучше мне рассказать тебе об этом. Все гораздо хуже: я продала некоторые из них.
– Что?!
Кэтрин затрясла ее руку, за которую держалась.
– Нечего говорить со мной таким тоном! Эти вещи были мои, и я могла делать с ними, что пожелаю! Тетя Милдред мне их подарила, говорю тебе, подарила!
– Что именно ты продала?
– Несколько миниатюр, и… и табакерку… и серебряный чайный сервиз. За одну из миниатюр я выручила три сотни. Это был Косвей[5], очень красивая миниатюра, жаль, что я не могла ее себе оставить.
– Кэтрин!
Кэтрин отпустила ее руку и оттолкнула Риетту.
– Не будь занудой! Надо же мне во что-то одеваться! Если уж и винить кого-то, то как насчет Эдварда, который ни разу не сказал, что он по уши в долгах, и оставил меня почти без гроша?! А теперь, полагаю, ты пойдешь и расскажешь все Джеймсу?
– Ты знаешь, что я так не сделаю, – спокойно ответила Риетта.
Кэтрин снова подошла ближе.
– Как думаешь, что он станет делать?
– Думаю, это зависит от того, что он выяснит.
– Он знает, что вещи исчезли – табакерка, миниатюры и чайный сервиз. То есть он знает, что их нет в Меллинг-Хаусе,
Ричард Косвей (1742–1821) – английский художник-портретист эпохи Регентства, известный своими миниатюрами.
