удушающего…
Многое не принимая из сегодняшнего бытия, я не сомневаюсь, что в той старой стране жилось бы мне менее интересно. Хотя одну из книг повествования «Провинциалы», книгу о девяностых годах прошлого века, я назвал «Неестественный отбор», понимая всю несправедливость свершившегося, когда во власти и при ней оказались не те, кто жил по Божьим заповедям, а хитрые и корыстолюбивые, не сильные духом, а дельцы с душевной червоточиной.
Каждому поколению выпадает свой урок, свое испытание. Так уж устроен мир. Дедам нашим таким испытанием стали революционные годы начала двадцатого века и искушение неверием. Отцам – мировая война и победа над фашизмом. Ну а нам, родившимся после войны, выпало испытание переменами и противостояние духовному распаду.
В одна тысяча девятьсот девяносто пятом году неожиданно получил от тебя письмо. Ты писал тогда: «Сижу без зарплаты, чего-то жду. Нас много таких, непредприимчивых, безденежных и инертных. Ни шатко ни валко колыхаются верблюды лет: не кончается российская пустыня. Вздрогну, как Вий, подниму иногда веки – жизнь бушует. И закрою веки. Стихи – моя отдушина».
И было в письме несколько стихотворений. Вот одно из них.
Куда пойти,
куда податься…
в эпоху смутных перемен?..
Задумываюсь принцем Датским,
я – бич. И бывший джентльмен,
уволенный по воле рока,
без рук, без ног, без головы;
одно достоинство – морока
писать стихи.
Да не новы не в конъюнктуре
способности судить отлично от других.
Судить де-юре,
Когда де-факто нет наличных.
Авось податься в петухи?..
Попробовать сойти с ума
и бред свой выплавить в стихи,
как лом цветной —
в колокола?..
И зазвенеть, закукарекать
за право вышвырнутых в мир —
бесплатно, льготно, как калеки —
ходить в общественный сортир?..
А может… может все-таки
Трудоустроиться законно
в дежурные снеговики?!..
И морковь грызть до заговенья?..
А может быть отдаться чувству,
как вспыльчивые господа —
служить великому искусству:
быть простофилей хоть куда?
Куда пойти?
Куда податься?
Я не был рядом, оттого не знаю, как и когда ты переживал творческие подъемы и спады. Мы не делились этим и позже, уже общаясь в Сети.
Я вижу то, что уже вызрело, родилось, явилось свету. И то, что вижу, пропускаю через себя, свою душу. И не стану скрывать: нравятся мне твои стихи… И, как положено, в том, что нравится, изъяны если и видишь, прощаешь…
Я открыл для себя нового, незнакомого мне поэта.
Поэта, поразительным образом вобравшего в себя
