губ, демонесса с изумрудными глазами. – Ты помнишь, как ты вошел за мной туда? Ты вошел. Так что знай: я раздроблю твои кости, и я выверну тебе суставы, отниму у тебя возможность мыслить, а пальцы твои будут крошиться от холода. Но ты будешь идти ко мне, чтобы снова заключить меня в объятия!
Ювелир никак не ответил ей, также, как он не ответил секунду назад и Зиме. Действуя с холодной машинной скупостью движений, он взял один из инструментов с достаточно острой кромкой и один за другим отрезал Всаднице Хаоса все, кроме большого, пальцы на державшей его руке, а затем, отерев инструмент, исчез из Храма.
– Простите, – тихо заплакала, утратившая тот безумный контроль над собственной волей Всадница, словно не чувствуя боли, – я сделала так много зла… Разве невозможно, чтобы в мире кто-то простил меня?..
– Я простила, – тихо и искренне сказала ей Зима и, подойдя, принялась перевязывать раны подолом собственного белоснежного платья, – моя девочка, ты была права в те часы. И до них, и после… Ты, – она обняла так и не переставшую стенать в забытьи демонессу, – ты одна во всем права.
Глава 1. Я, сны Оружейницы, Конструктор и Синий
Итак, мои дорогие читатели, несмотря на то, что я, думая о чем угодно, кроме последствий, выпрыгнул из стремительно поднимавшегося вверх здания, я не умер.
И вообще, со мной не произошло ничего плохого: я почти сразу же попал на какую-то если не вовсе горизонтальную, то, во всяком случае, имевшую достаточно безопасный наклон внешнюю часть дома. Там я и остался, раскинув пошире руки и ноги и закрепившись таким непритязательным образом. Мне не удавалось разглядеть вокруг ничего, кроме снега, где все еще содержалось довольно много стекла и песочной пыли. Эти взвеси не давали мне ни малейшей возможности даже приподнять голову, уже не говоря о большем.
И потому, за неимением ни единой идеи об улучшении собственного состояния дел, я принял универсальное решение оставаться, где есть, и ждать помощи, постепенно замерзая насмерть.
Я прекрасно понимал, что если происходящие с Холодным Домом метаморфозы не какая-то инсинуация неясного генеза, а некий спланированный акт, то после завершения процесса поднятия здания инженеры обязательно начнут обходить его, проверяя, нет ли каких повреждений. Главное, чтобы процесс осмотра начался прежде, чем закончится процесс моего фатального охлаждения, а остальные неудобства показались мне довольно терпимыми.
Терпение это давалось мне, однако, с трудом. К тому же ухудшало мое положение и то, что я оставался неподвижен. Конечно, нашлись и светлые стороны: сейчас в одежде и механоидной ипостаси мне этот холод казался уже не так страшен, как в минуты моего первого визита в Сны. По крайней мере, я так думал первые десять минут, после чего меня живо переубедило статическое напряжение мышц, проникающий холод и зуд по всей коже от стеклянной крошки.
Стараясь
