так сильно трясся в моих руках, что трепыхающийся свет лишь усугублял ситуацию.
Вторая нога была вся в крови и порезах, на которые мутант не обращал никакого внимания. Луч моего фонарика освещал ноги до колена, а выше была полная тьма. Проглотив парализующий ужас, я медленно подняла фонарь выше.
Оно неестественно дергалось. Кровавые измененные пальцы с обвисшим на них мясом скрутились в звериной манере. Кажется, нескольких пальцев не было. Из предплечий и ладоней торчали куски стекла, а то, что когда-то давно было одеждой, было полностью в крови и грязи. По мутирующему телу даже нельзя было определить, кем раньше было это существо – мужчиной или женщиной. А еще он был выше, и явно намного сильнее, чем любой человек.
Дэйтон и мама превратились в статуи: они приросли к полу, без малейшего движения. А мне не хватало воздуха. Мне хотелось в лес, чтобы надышаться!
Я поднимала фонарь выше, а тварь плавно двигала конечностями: пальцы сгибались, дергались локти, колени и плечи, до которых я уже подняла фонарь.
Еще один проглоченный глоток страха, и мой фонарь осветил его полностью. Луч света начал моргать: яркие вспышки сменялись слабыми, затем темнота и снова слабые вспышки, как это уже было в лесу. Фонарь коротало с тихим электрическим треском, но я была не в силах ударить по нему.
Все, что я видела, и от чего мое горло скрутилось в тугую спираль – это лицо… объеденное наполовину снизу, но давно заросшее новой мутировавшей кожей. Выступающая челюсть с блестящими острыми клыками. Дыши, Лекса! Его глаза! В них мрак черной дыры… пустота, которая физически затягивала внутрь – я это чувствовала по всему телу. Вдох! Никаких волос, лишь обтянутый кожей мраморный череп с этими пожирающими глазами.
Слившись с дверью в одно целое, я с ужасом поняла, что монстр смотрит прямо мне в глаза. Его голова дергалась в разные стороны – он то ли принюхивался, то ли дразнил меня.
Мутант широко оскалился, и вязкие слюни потекли ему на окровавленную грудь. Не сводя с меня взгляда, он растягивал рот с зубами, и это было похоже на смертельную улыбку. Страшнее я не смогла бы ничего представить.
И свет погас.
Уже привыкшие к свету глаза, ничего не различали в темноте.
Затем лишь звуки, похожие на чавканье, скрип половицы на лестнице. Потом все стало так громко, что я до боли зажмурила глаза.
Грохот на лестнице. Металлический звон. Звериный рык. Снова грохот, но очень близко ко мне. Глухой удар. Снова грохот и скрежет. Рычание. Выстрел! Гудящий звон в ушах… Конец! Они умерли, и теперь моя очередь…
Тварь схватила меня за руку, а я – не знаю зачем – распахнула глаза.
Но это был Дэйтон! Живой Дэйтон! И он держал меня за руку, а в глазах его было столько удивления и ужаса, что снова захотелось закрыть свои.
Я видела его лицо, очень хорошо видела… потому что он держал свой фонарик включенным, и мамин тоже освещал
