style="font-size:15px;"> Базыга зарычала, и ей – о чудо! – ответили. Неловко развернувшись и задев ветви моего убежища, нечисть поползла прочь. Я медленно выпрямилась. Тело ломило от усталости. Оказалось, что постоять несколько минут неподвижно – гораздо труднее, чем пробежать тысячу вар.
Впереди росло корявое дерево, у самого основания ствол раздваивался, дальше виднелись три ряда жиденьких кустов, а за ними… Белеющие на земле осколки старого Источника.
Дошла! Полдела сделано.
Я перебежала к дереву, ухватившись за корявую ветку, залезла на соединяющиеся стволы и прижалась щекой к сухой коре. На лицо лег тусклый отблеск, лег и пропал. Да, ночью все было совсем не таким, как днем.
Обломки каменной чаши мягко пульсировали багровым светом, словно расколотое на тысячу кусков сердце. Над светом ядовитым сгустком висела тьма, как грозовое облако, внутри которого то и дело вспыхивали алые молнии.
Вокруг расколотой чаши бродили тени. Живые и мертвые. Я почувствовала, что не могу вдохнуть, так сильно что-то сжалось внутри. Никогда не видела и не знала, что увижу это. Многие счастливо проживают жизнь, не сталкиваясь ни с одной из таких тварей, а может, как раз именно поэтому.
За спиной раздался отрывистый лай, и я едва не завопила от страха. Вздрогнула, но заставила себя сохранять неподвижность и по-прежнему прижиматься к стволу дерева.
Меня здесь нет. Никого нет. Только звери, только мертвые души, только…
Они рычали, хрипели, выли. Базыга наткнулась на двухвостого волка, тот рыкнул и тут же отвернулся. Создания, смысл жизни которых – пускать кровь живых существ, вели себя на капище удивительно миролюбиво. Горбатый шакал, чья слюна парализует человека, оставляя в сознании и до последнего вынуждая чувствовать, как зверь выгрызает бьющееся сердце, равнодушно отвернулся от беловатой пелены, которая то распадалась, то собиралась в сгорбленный силуэт.
Некоторые твари подходили к парящей над обломками тьме и пили ее, как воду, заставляя сгусток терять однородность и расплываться в стороны рваными лентами. Далеко расплываться, это походило на разбегающиеся из темного летающего озера ручейки.
О том, чтобы сунуться туда, не могло быть и речи. Вряд ли твари сделают вид, что не видят человека, разгуливающего по капищу. Придется швырять обломок отсюда. И надеяться, что на это не обратят внимания.
Эол, такое даже звучало бредово! Впрочем, вся затея изначально была глупостью, но уже поздно плакать.
Я полезла в карман и… замерла. Пальцы коснулись ткани, и только ткани. Карман был пуст. Страх холодными пальцами обхватил затылок. Тонкая нить, что удерживала меня на грани самообладания, натянулась.
Стоп! Стоп! Никакой паники! Я заставила себя проверить еще раз. Снова ничего, лишь ткань, крошки и несколько потрепанных нитей. Я начала проверять одежду скорее от отчаяния, так как точно помнила, куда положила обломок. Ничего! Снова проверила карман и попала пальцем в прореху.
Черт!
