вы снимать кино будете? Про Тревора Лэма?
– Да. Правильно.
– Безобразие какое, – добавил он.
Берди так и не поняла, что парень считает безобразием: обвинительный приговор Лэму, его помилование или предстоящее интервью для Эй-би-си, – поэтому промолчала. Она развела в стороны длинные полосы пластика, которые висели в дверном проеме, сбивая с толку мух, и направилась к своей машине, которая мирно стояла на солнце рядом с одной из трех колонок заправки. Распахнув дверцу, Берди отступила, дожидаясь, когда салон автомобиля немного проветрится, открыла банку колы и отпила.
– Посмотреть, значит, решили, дамочка.
Парень вышел следом, прислонился к дверному косяку и уставился на Берди, щурясь от солнца.
– Занятное это место, Хоупс-Энд, – продолжил парень.
– Да, мне говорили, – кивнула Берди, отпивая колы.
Он улыбнулся, отмахиваясь от мухи.
– Занятное, – повторил он.
Берди заставила себя улыбнуться и поспешила сесть в машину. В салоне по-прежнему было жарко, как в духовке, но привычные запахи успокаивали. Она захлопнула дверцу, пристроила банку колы между коленями и завела двигатель.
Парень в прощальном жесте поднял руку, Берди выехала на дорогу и повела автомобиль прочь от заправки. Ее недавний собеседник не уходил. Спустя минуту-другую она взглянула в зеркальце заднего вида. Он стоял на прежнем месте и смотрел ей вслед.
От развилки направо. Хорошо, что парень предупредил, потому что узкая полоса асфальта вдруг распалась на три ухабистые проселочные дороги без малейших признаков указателей. Взглянув на часы, Берди повернула машину вправо, сразу сбавив скорость на грунтовке. Еще только половина первого. Времени у нее много. Джуд сказал, что они с Тревором Лэмом остановятся пообедать по дороге и прибудут в Хоупс-Энд не раньше двух часов. Она намеренно выехала так, чтобы времени хватило с запасом. Утром, как только Берди встала и оделась, стало ясно, что она вскоре изведется, сидя дома. Останавливаться, чтобы пообедать, ей не захотелось. Мысль об обеде в каком-нибудь стейкхаусе с видом на оживленную трассу или, хуже того, в загородном кафе, где придется давиться запеканкой в окружении кроличьих капканов на стенах и «состаренной» сосновой мебели, не прельщала. Видимо, тот, кто последние пять лет питался тюремной пищей, должен был относиться к подобным заведениям совсем иначе.
Ветер заносил в окно пыль из-под колес машины. Берди подняла стекло и снова опустила. Лучше задыхаться в пыли, чем жариться заживо. Теперь по обе стороны от дороги высился густой буш. Запыленные кустики травы отчаянно жались к сухим обочинам. По крайней мере было видно, что по этой дороге ездят автомобили. Иногда.
Берди миновала крутой поворот, и пыль, висевшая в воздухе, стала гуще. Интересно почему? Может, ветер нагнал со стороны холмистых пастбищ, которые сменили буш справа от дороги? Нет. Ветки деревьев были неподвижны. Ни одна травинка не качалась. На секунду она встревожилась, а потом
