другие средства.
На выходе она украдкой посмотрела на Дональда. Сидит с отвисшей челюстью. Даже с места не сдвинулся. «Не затрудняйте свою хорошенькую головку дурацкими вопросами». Наверное, и у старого идиота было тяжелое детство… Наверное, он окуклил свое невыносимое детство, поместил где-то в солнечном сплетении и теперь мучается от болей, причиняемых инородным телом в животе. Хрен с ним.
Изабелла, стараясь не суетиться, пошла к машине, но внезапно остановилась.
Петера окружили люди – население необитаемого газона. Но в нем самом что-то изменилось. Что? Она попыталась определить, но ничего не вышло. Что-то изменилось… будто свет падает на него под другим углом, чем на остальных.
Первое, что спросил Петер:
– Вы разжигали гриль?
Все посмотрели друг на друга. Все прекрасно знали, что к грилю никто не притрагивался, но такие вещи всегда требуют дополнительного подтверждения. Обменялись безмолвными вопросами: «Ты жарил что-то?» – «Я нет, а ты?» – «И я нет. Никому бы в голову не пришло». – «А почему он спрашивает?»
Первым озвучил вертевшийся на языке вопрос Стефан:
– А почему вы спрашиваете?
– Показалось, пахнет дымом. Будто кто-то жарил мясо на гриле.
– О’кей. – Стефан покосился на остальных. – Что вы видели? Что там… что там есть?
– Ничего. То же самое, что и здесь.
Стефан ждет продолжения. Как можно примириться с мыслью, что Петер говорит правду? Что все обстоит именно так, как он представлял, – но загонял эту мысль подальше, в глубины подсознания. Хотя… одного он не может понять: почему Петер выглядит таким возбужденным? Что-то здесь не сходится.
Изабелла сделала шаг вперед.
– Какого черта… ты что, совсем ополоумел? Лепечешь какую-то херню, как чокнутый… Да еще врешь при этом.
Петер уставился в землю и покраснел. Как ребенок, которого мать застала за воровством субботних лакомств. По щекам пошли красные пятна.
Все переглянулись, ничего не понимая.
Наконец он поднял голову.
– Там есть как бы… граница. Когда ее пересекаешь, все… как бы… как бы по-другому.
– Как понять – по-другому? – удивился Стефан. – То же самое, но по-другому?
Петер почесал в затылке.
– И думаю… а может, показалось… мне показалось, я видел человека.
Изабелла сделала судорожное движение, будто хотела его ударить.
– Человека? Ты видел человека? И так спокойно об этом говоришь… совсем ку-ку?
– Я же говорю – может, показалось… Очень далеко.
– И какого хрена не подъехал поближе?
– Еще раз говорю – там граница. Переезжаешь ее – и навигатор перестает работать. Боялся заблудиться.
Изабелла уставилась на Петера, потом повернулась к остальным
