твердыми, когда их варишь, а картошка – мягкой? И то, что происходит, – тоже странность. В ряду других странностей. Доверие к родителям безгранично. Мама с папой могут все, справятся и с этой странностью. И объяснят непонятное.
Карина отняла ладони от лица и покусала нижнюю губу.
– Это… в самом деле?
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду… я не знаю, что я имею в виду. Такого не может быть.
Стефан внезапно понял, что она хотела сказать, – странно, что самому не пришла в голову такая мысль. «В самом деле»… а может, в самом-то деле всё как всегда? А то, что происходит, происходит в их головах. Массовый психоз, галлюцинация…
– Скорее всего, да. В самом деле, – сказал он. – Мы же все видим одно и то же. Каким-то образом…
– О’кей, – неожиданно согласилась Карина и отвернулась от окна. Глубоко вздохнула и выпрямилась. – А как у нас с продуктами? С водой?
Двое фермеров так и не отцепили свой приятно припахивающий навозом «Полар» от крюка белого «вольво-740». Из окна на Петера уставилась большая кошка в оранжевую тигровую полоску. Что-то домашнее, неизменное, словно этот старый кемпер стоял здесь всегда. Прицеп, машина и кошка излучали среднестатистический шведский уют.
Два дня назад он уже проходил мимо, шел в прачечную. Хозяева сидели на раскладных стульчиках и разгадывали кроссворд. В кемпере работал плеер, оттуда доносились звуки Dancing Queen. Фермеры приподнялись со своих хлипких стульчиков и представились:
– Мы зовемся Леннарт и Улоф. Как бывшие лидеры нашей партии.[2]
Петер постучал в дверь и услышал, как внутри кто-то завозился. Разбудил, наверное. Ничего – сейчас не до реверансов. Забавно, насколько по-разному ведут себя потревоженные кемперы: мягкое покачивание гигантского прицепа Дональда и натужный скрип старенького «Полара».
Заедающая раздвижная дверь открылась не сразу.
Петер попытался определить, кого он видит перед собой, Леннарта или Улофа, – и не определил. Фермеры похожи как братья, а может, и вправду братья. Круглолицые, с глубоко посаженными дружелюбными карими глазами, почти одного роста, примерно в том же возрасте – чуть за пятьдесят, кряжистые, сутуловатые, с корявыми, намозоленными руками.
Синие рабочие штаны на одной лямке подтяжек.
– Минуточку… я только… – Фермер принялся пристраивать вторую лямку.
Петер заглянул за его спину в кемпер и тут же шагнул в сторону – еще подумают, что подсматривает.
– Доброе утро, – сказал Леннарт и зевнул. А может, и Улоф. – Чем могу служить?
Вторая лямка пристегнута.
– Да как бы это… – замялся Петер, немного смущенный случайно подсмотренной сценой. – Тут такое дело…
У «Полара» пристроенной палатки не было, поэтому Петер неопределенно махнул рукой.
– Вот…
Фермер уставился на бесконечный газон. Наклонился вперед, посмотрел направо, потом налево. Поднял голову, посмотрел на небо, потом окинул Петера
Лидеры шведской Партии центра, представляющей интересы, в частности, фермеров. Улоф Юханссон (1991–1994) и Леннарт Далеус (1998–2001).
