Германии. Наконец Андреас-Саломе получила долгожданную свободу, но, как и обещал стих Рильке, отделаться от поэта легко не получилось. Всю оставшуюся жизнь он взывал к возлюбленной, когда не мог писать или забредал в такие дебри собственной души, где боялся пропасть навсегда. Каждый раз Лу приходила, спокойно брала его за руку и выводила на свет.
Глава 3
В конце 1850-х Роден бросил занятия в Саду растений; четыре года после этого он работал на других скульпторов и в то же время по утрам и ночам создавал собственные творения. Первую мастерскую он устроил неподалеку от мануфактуры Гобеленов[3], в бывшей конюшне, которая не отапливалась и едва ли годилась для работы. Каждый месяц мастерская обходилась Родену в десять франков, поэтому средств на опытных натурщиков не оставалось – за пару часов позирования те обычно просили больше, чем скульптор зарабатывал за весь месяц. Так что Роден довольствовался дилетантами, которые отчаянно нуждались в деньгах и соглашались работать за нищенку плату.
Пожилой грек-чернорабочий по имени Биби с радостью позировал Родену ради лишнего стакана. Вначале скульптор всячески отвергал мысль лепить сломанный нос и «до крайности уродливую» физиономию – она «немыслимо ужасала» его. Но Биби, трижды в неделю подрабатывавший подметальщиком в других мастерских, просил мало, поэтому с осени 1863 года Роден скрупулезно стал работать над бюстом: тяжелые следы, которые жизнь оставила на лице Биби, рытвинами и глубокими бороздами отражались в глине.
Следующие полтора года Роден проблесками открывал красоту в лице натурщика. У Биби оказалась прекрасная форма головы, а безобразный «фасад» скрывал вполне благородные черты: очевидно даже некоторое сходство с лицами из Лувра, решил Роден, ведь и среди них немало одряхлевших.
Бюст совершенно не вписался в гладкие рамки портретного искусства того времени. Бодлер почти не преувеличивал, когда пятнадцатью годами ранее вызывающе озаглавил свое эссе «Почему скульптура нагоняет тоску». До сих пор скульпторы создавали всего лишь украшения – например, ажурную резьбу для соборов или военные монументы для парков. Вплоть до конца века даже лучшие скульптуры встречались только на зданиях: так, «пьяные танцоры» Жана-Батиста Карпо оказались на крыше парижской Гран-опера. Статуи попадали в музей только в одном случае: если лишались своего исконного обиталища.
Осознанно или нет, «Человек со сломанным носом» бросил открытый вызов многолетней нерушимой традиции. Безызвестные люди всегда олицетворяли грехи. Но уродство роденовского Биби подлинное, а не иносказательное. Это был самодостаточный, а не обличительный образ, как позже писал Рильке: «Тысячью голосами вопят терзания на этом лице, но обвинений не слышно. В нем нет мольбы к миру, суждения скрыты, а все противоречия нашли согласие».
Представить бюст публике Роден решил на Парижском салоне 1864 года. Все большую известность приобретали современники скульптора – Моне, Сезанн, Ренуар, хотя академические круги признавали их еще не до конца. Прошлый салон отклонил две трети
Мануфактура Гобеленов – парижская фабрика настенного ковроткачества, созданная в XVII веке. Зародилась из ткацкой мастерской, основанной семьей Гобелен; позже мастерскую выкупили два мастера шпалерного дела, Команс и Планш, которых пригласил из Голландии Генрих IV.
