не сочли нужным объяснять нам, кто она. Сама же барышня хотя охотно болтает со мной за столом, почти ни с кем не разговаривает на палубе.
– Как романтично! – невольно проговорил я, более чем когда-либо заинтересованный молодой девушкой.
Мы простились с капитаном Гудсоном и отчалили. Отплыв несколько, мы увидели молодую девушку. Она стояла на корме и смотрела вслед нам. Я снял фуражку; в ответ она махнула мне платком.
Рассказы о ней и о жене капитана возбудили общее любопытство.
На следующее утро буря продолжалась, и несколько человек решили сойти на берег. То были младший лейтенант, штурман, Питер Медж, Томми Пекк и я. Мы стали грести к замеченной мною бухте, которая оказалась гораздо дальше, чем я думал. Наконец мы вошли в узкий проход между утесами, совершенно лишенными деревьев. Но мало-помалу проход расширился, и мы очутились в большом бассейне, берега которого были покрыты роскошной растительностью. Среди деревьев, росших на склонах гор, выглядывали темные голые скалы; вдали над ними возвышались остроконечные вершины, покрытые блестящим снегом. Вода в этом месте была так глубока, что самое большое судно могло бы стать на якорь и быть в безопасности в то время, как в океане бушевала самая сильная буря.
Мы пробовали сойти на берег, чтобы подняться на гору, но это оказалось невозможным. Человеческая нога, по-видимому, не бывала еще в этих лесах. Не слышно было щебетания птиц, не видно никакого признака жизни. Кругом царило безмолвие и уединение. Вся почва была устлала полусгнившими стволами, покрытыми мохом и папоротниками, среди которых гордо поднимались зеленые, цветущие деревья.
– Не будем останавливаться! – крикнул штурман. – Как-нибудь да проберемся через лес! – и нос шлюпки уткнулся в мягкий берег. – За мной! – прибавил он, спрыгивая на пень. – Ну вот и отлично! Теперь делайте то, что я буду делать. – Но в следующее мгновение он упал и скрылся из виду.
Мы вытащили его за ноги; голова и плечи его ушли глубоко в сырой мох. Его синий костюм превратился в зеленый – как раз подходивший к лесу, в котором ему хотелось побродить. Нисколько не смущенный, он пошел дальше, то и дело проваливаясь. Томми пошел за ним, но чуть было не захлебнулся в болоте, и мы с трудом вытащили его. Штурман принужден был вернуться, ворча на нашу трусость.
Мы снова сели в шлюпку и отправились отыскивать места, где можно было бы подняться на гору. У истока бассейна мы увидели втекающую в него речку, по ней мы добрались до каменистой гряды, по которой прежде пролегал путь потока. Дальше идти было нельзя, так как в некотором отдалении виднелся водопад, поэтому мы пристали к гряде и попробовали взобраться на гору. Идти пришлось по такой же почве, как в первой местности, только полоса мыса, отделявшая нас от каменистого склона горы, была гораздо уже, и потому мы решили подниматься здесь.
Мы поднимались все выше и выше, цепляясь за корни и ветви деревьев, которые становились все мельче. Мы вышли из лесу, прошли по
