№ 1, и кончая гостиником отцом Василием, обслуживающим странноприимную для простого народа, где проходят десятки тысяч богомольцев крестьян, свидетельствует, что все эти люди редкого, высокого подвига, поразительного терпения и смирения. В монастыре все, начиная с номера и кончая столом, отпускается совершенно бесплатно, предоставляя вознаграждение личному благоусмотрению каждого богомольца – как бы ни было много народу. А между тем народу в этой пустыни бывает масса. Так, в прошлом году количество богомольцев доходило в день до 16 тысяч; в настоящем же году (16 июня) – до 10 тысяч, причем свыше 80 % представляет собой исключительно крестьянский, следовательно самый бедный, самый бестолковый, элемент.
Мы лично наблюдали, как в странноприимной столовой бедные иноки прямо не знали, что делать: не успеют накормить одну партию, как подходит другая, и так без конца.
Неприглядная сторона указанных выше гостиниц заключается в том, что они выходят окнами и подъездами на улицу, а так как все село представляет собой сплошное раскольничье гнездо, то, само собой разумеется, на глазах у богомольцев, прибывших как всегда в монастырь с самым высоким молитвенным настроением, очень часто разыгрываются возмутительные картины пьяных вакханалий; затем песни, игра на гармониках; в прошлом году, например, в то время как только богомольцы улеглись спать, раздались заунывные звуки набата, и все село озарилось ярким пламенем какого-то горевшего сарая, в котором кутили пьяные парни села.
Так что в этом смысле более приятное и отрадное впечатление дает другая сторона монастыря – задняя, хотя совсем нежилая и не особенно чистоплотная, но за ней, кроме хорошего сада, в центре которого находится большой монастырский труд, нельзя ветретить ничего нарушающего обычное, присущее таким обителям настроение.
Наоборот, стоит только пройти немножко подальше за этот сад, и вы попадаете в один, по-моему, из лучших уголков этой обители – монастырское кладбище.
Среди густой чащи леса приютилось это уютное жилище мертвых, и что знаменательнее всего – нет здесь почти ни одного надгробного креста, надгробного памятника, над которым не висела бы небольшая таблица и на последней довольно бойкими, красивыми стихами не была бы изложена краткая биография отошедшего инока, основные черты его характера или деятельности и род смерти.
Видно, что все это писано в минуту молитвенного досуга каким-нибудь обительским поэтом.
И эти строфы, полные то какой-то безотчетной тоски, то лучших надежд на грядущее будущее, вместе с яркими лучами солнца, с шелестом и мерным задумчивым покачиванием листьев и веток высоких деревьев, пробуждают в вашей душе другие интересы, другие запросы, другие горизонты.
Особенно трогательны эпитафии на могильных крестах тех, кто, как видно, случайно забрел в эту пустыню из мира и, по воле судеб, остался в этом уютном уголке навсегда, вдали от близких сердцу родных.
Велики и премудры дела Твои, Господи!
Но
