он снял собственное жилье неподалеку от Мэтра. Сперва это была комната на рю Драгон, в нынешнем Шестом округе. Через несколько месяцев он нашел квартиру-мастерскую неподалеку, в доме 34 по рю Нотр-Дам-де-Шан[186]. То, что теперь он мог позволить себе собственную квартиру и мастерскую, стало явным шагом вперед по сравнению с его довоенной зависимостью от других.
В апреле 1871 года Совет коммуны ввел в Париже воинскую повинность для всех мужчин в возрасте от восемнадцати до сорока лет. Служить пришлось бы и Ренуару с Мэтром – если бы их поймали. Но поскольку нет никаких данных о том, что они в этот период находились на военной службе, обоим, похоже, удалось скрыться. В июне 1871 года Мэтр писал отцу, что в районе, где живут они с Ренуаром, «улицы разрушены и повсюду трупы»[187].
Однако Ренуар – возможно, в знак протеста против этого безрадостного положения дел – продолжал развивать оптимистичный импрессионистический стиль, как бы давая понять, что во Франции все хорошо. Да, его позитивное искусство стало противоядием от царившего вокруг отчаяния. Вскоре после возвращения в Париж Ренуар изобразил Мэтра, лежащего на диване. Подругу Мэтра Рафу, которую Ренуар уже писал перед войной, он теперь изобразил дважды – на поясном портрете и на картине в полный рост, подписанной: «О. Ренуар. Апрель. 1871»[188]. Ренуар крайне редко помечал год и месяц на своих работах. Но тот апрель был памятен событиями, связанными с Парижской коммуной, поскольку, как записали 2 апреля в своем дневнике братья Гонкуры, как раз тогда началась гражданская война[189].
На большом портрете Рафа изображена в изысканном туалете, словно сошедшем с картинки из журнала мод того времени. Она не только одета по последней моде, но и держит в руке японский веер – это напоминает о тогдашней популярности всего восточного. Женщина стоит в комнате, полной ярких цветущих растений, рядом с ней – птичья клетка[190]. Написать исполненный радости портрет в тяжелые дни гражданской войны было характерно для Ренуара: он всегда умел создавать свою собственную радость. Проблемы, волнующие мир, никогда не находили отражения в его картинах.
Ренуар возобновил не только знакомство с Мэтром, но и отношения с Лизой, которая с 1871 года опять стала ему позировать. Ренуару было тогда тридцать, а ей – двадцать три. По всей видимости, ее сильно тревожил вопрос о том, как найти состоятельного мужа, который обеспечил бы ей и их будущим детям безбедное существование. Судя по всему, после семи лет жизни с Ренуаром она пришла к выводу, что он никогда не сможет ее содержать. В 1872 году ее познакомили с богатым другом ее брата, архитектором Жоржем Бриером де Лилем, и тогда она порвала с Ренуаром и вступила в новые отношения.
Даже в поздние годы жизни Ренуар продолжал хранить свою связь с Лизой в тайне. Сорок лет спустя, в возрасте 71 года, говоря в письме к своему агенту о картинах, на которых изображена Лиза, он заметил: «Я утратил связь с натурщицей, которая позировала для этих картин»
Потом, с 1873 по 1881 г., ежегодная арендная плата Ренуара в доме 35 по рю Сен-Жорж в Девятом округе составляла 900 франков;
Мэтр – отцу, Париж, июнь 1871 //
Рафа держит тот же веер, который Ренуар скоро включит в натюрморт с гравюрой Мане «Кавалеры»; см.: Ibid. P. 276. Fig. 124.
