к новому образу жизни, – писал он сестре в Лос-Анджелес. – Парни моего возраста, от которых я не отличаюсь ничем, кроме двух полосок на рукаве, теперь отдают мне честь и выполняют каждый мой приказ: хоть бегать, хоть ползать. Причем эти отношения кажутся мне естественными». Письма, которые писал Амос, цензурировались и сохраняют только отблеск его реального боевого опыта.
Он терял людей и спасал их. «Во время одного из заданий я спас своего солдата и получил награду, – писал он сестре. – Я не считаю, что сделал что-то героическое, я просто хотел, чтобы мои солдаты благополучно вернулись домой».
Были и другие испытания, о которых он редко рассказывал. Высокопоставленный израильский офицер-садист хотел проверить, как долго способны передвигаться солдаты без воды. Эксперимент закончился, когда один из десантников умер от обезвоживания. Амос дал показания против этого офицера на военно-полевом суде.
Однажды ночью подчиненные Амоса набросили одеяло на голову другого офицера-садиста и зверски его избили. Амос не участвовал в избиении, но в ходе последующего расследования помог солдатам избежать наказания. «Когда вам будут задавать вопросы, просто утомляйте их большим количеством несущественных деталей, и они отстанут», – посоветовал он. Сработало.
К концу 1956 года Амос был не просто командиром взвода, но и обладателем одной из высших в израильской армии наград за отвагу. Во время учений в присутствии генерального штаба Армии обороны Израиля один солдат должен был проделать проход в заграждении из колючей проволоки при помощи удлиненного подрывного заряда. От момента, когда он потянет шнур, активируя взрыватель, у солдата было двадцать секунд, чтобы убежать в укрытие. Солдат толкнул заряд под заграждение, дернул шнур, потерял сознание и рухнул прямо на взрывчатку.
Командир Амоса закричал, чтобы все оставались на местах, обрекая потерявшего сознание солдата на смерть. Амос проигнорировал приказ, рванул из-за стены, служившей прикрытием для взвода, подхватил солдата, оттащил его на несколько метров, бросил на землю и упал сверху. Осколки от взрыва останутся в его теле на всю жизнь. Когда Моше Даян, который видел весь эпизод, протянул Амосу награду, он сказал: «Это было очень глупо и очень смело. В следующий раз ты так легко не отделаешься».
Подчас людям, видевшим Амоса в деле, казалось, что он скорее боялся прослыть недостаточно мужественным, чем был храбрым на самом деле. «Он всегда отличался самоотверженностью, – вспоминает Ури Шамир. – По-моему, это своеобразная компенсация за то, что он такой тонкий, слабый и бледный». Да если и так: он понуждал себя быть храбрым, пока храбрость не вошла в привычку. «Я не могу отделаться от ощущения, что ты почти не знаешь меня сегодняшнего, – писал Амос сестре. – Письмам не передать, как изменился парень в военной форме, которого ты встретишь. Он будет сильно отличаться от маленького мальчика в шортах цвета хаки, что провожал тебя в аэропорт пять лет назад».
Если
