не утверждаю. Может быть, Сигню и честная жена. Но женщина, обладающая столькими знаниями, такая умная и прозорливая, что способна быть твоей советчицей в самых важных и сложных вещах, не может быть простодушна, как та, что умеет только шить да прясть…
Я так не думал. Я знал, что чистота и простодушие никак не соотносится с образованием. Что это особенность душевной природы, а не то, что дают или отбирают знания. Я много сталкивался с людьми, едва знавшими руны, но способными на любые подлости и самые хитрые козни.
Но, да, Сигню не была как все жёны. У неё и в ней было столько всего, что никак не было связано со мной. Дел, размышлений, людей, которые требовали её присутствия, внимания, её помощи. Она не принадлежит только мне.
Эти разъезды по всей Свее, не сказать, что частые, но они всё время происходят. Обычно она берёт с собой кого-то из алаев, Бояна, Хубаву, Ганну… Всё по их лекарским делам. Но я почти физически страдаю, разлучаясь с нею. Догадывается она об этом? Не думаю.
А ещё нередко она просиживает дни в Библиотеке. Хотя в Библиотеке и я проводил значительную часть времени. Но у меня это было каждый день по часу-два, а у Сигню время от времени, но сразу на весь день, когда она даже обедать не приходила. Я спрашивал, почему, что она делает, что побуждает её к этому.
– Какой-нибудь случай, который я не видела ни разу. Какая-нибудь мне до сих пор не известная болезнь… Вот я и ищу, что могу найти у старых авторов. Из тех, что есть у нас… – ответила она мне, всё ещё погружённая в свои мысли .
– Находишь? – спрашивал я.
Она улыбалась:
– Чаще – да. Но бывает, что… Словом, надо больше книг, Сигурд.
Да, надо было больше книг. Книги привозили. Но как подолгу приходилось ждать их…
Её занятия или скорее беседы с Дионисием и Маркусом. Я тоже бываю у этих двоих, но Сигню там проводит порой целые дни. Привыкла с детства.
Детский Двор она посещает часто, узнавая все их нужды и заботясь, чтобы и малышам, что содержатся там и женщинам, что следят за нмим ни в чём не было нужды и отказа.
И, конечно, её лекарня – львиная доля её времени и занятий.
И теперь, она вдруг заговорила об Иваре. В этом они единодушны с Гуннаром. А всё, что касается Гуннара в связи с Сигню, неизменно сводит меня с ума…
Хотя за эти годы в их отношениях не происходило ничего нового. Но и то, что было, не ушло. Не ушло! Гуннар продолжал смотреть на мою жену так, что мне каждый раз, когда я это замечал, хотелось немедленно его убить. К тому же он не женился до сих пор. Хотя, половина наших алаев ещё не женаты. Но остальные не волновали меня…
Вот я и сказал то, что сказал. Хотя знал, что конечно, она не ревнует, и не ревновала никогда Рауда, но мне хотелось уязвить, обидеть её…
Ужасно было другое – она и меня не ревновала.
Рангхильда, моя мать, считая «очень глупым» то, что я верен своей жене, обожала присылать из Брандстана красавиц с какими-нибудь «поручениями» от неё, а на деле только
