style="font-size:15px;"> Утром мы как всегда в большом шатре завтракаем и совещаемся заодно. Все ратники знают уже, что здесь конунг. Что Свана больна, и чем теперь всё это кончится неизвестно…
Но мы слышим вдруг все, она кричит. От боли, это очевидно… Мы замерли. Все двести с лишним человек.
– Орёт… чё это она орёт-то?.. – произносит Скегги, как будто во сне. И вдруг лицо его будто прояснилось: – Орёт, ребята! – он повернулся ко всем, улыбается.
Что, интересно, радостного он в этом видит? Объяснилось в следующую минуту:
– Не чума это, братцы! Чумные-то не орут. Тихие лежат. Тихо и помирают.
Мы обрадовались все, было чему. Чуму мы всё же победили. Она победила.
Но кто теперь её болезнь победит? Ни одного лекаря давно нет в лагере, на была лекарем…
Мы решаем продолжить то, что должны: объехать всю местность, как и планировали, закончить то, что приказывала она. Сейчас мы должны сделать это.
Я вспомнил о Трюд. Лекарша, она всё же…
Я пришёл к ней, нашёл её среди других девок. Днём они выполняли обязанности поварих и прачек. Но красивая Трюд не утруждалась, просто болтала с товарками.
Я подозвал её, мы отошли от прочих.
– Что, хакан, всё же припёрло, развлечься перед отъездом хочешь? – захохотала она.
– Нет, Трюд, я пришёл, потому что… Ты ведь лекарь. Помоги Свана.
Она стала серьёзной:
– Я не лекарь, я давно уже проститутка, заботами твоей Свана, ненаглядной.
– Трюд, но ты ведь… Больше нет лекарей в лагере.
Ухмылка кривит её красный рот:
– Великая гро не может себе помочь, да?
– Трюд…
Её зелёные глаза блеснули густой злобой, густой как болотная зловонная тина:
– У неё заражение крови, она умрёт. Ей никто не поможет, даже если бы это она лечила. От этого, как от чумы спасения нет. Только не заразится никто, а она промучается дольше, чем чумные. Идеальное наказание вашей ведьме! Представляю, сколько народу, здесь в Норборне будут счастливы, сплясать на её могиле! Да все, кто остался! – она захохотала.
– Тебя это веселит?
– Ещё как! Ваша Прекрасная Свана, ваша бесподобная дроттнинг, ваша всепобеждающая гро издыхает! Как я могу не веселиться?! Больше неё я ненавижу только тебя! Мужчина спит со мной пять лет, а на деле воображает её… – в её глазах промелькнул злобный огонь. – Ты бы хоть рот держал закрытым!.. думал, если я шлюха, так не чувствую ничего?… – и смотрит на меня злым, совсем трезвым взглядом.
Надо же, как я заставил её ненавидеть себя… правда, не мог быть хотя бы деликатнее с ней… Сам виноват.
– Что, она умрёт, руки на себя наложишь?.. – спросила Трюд, и захохотала.
Я проснулся от её стонов, перешедших в крик.
Я понял, что причина в перевязанной ноге. Я размотал её. Ничего особенного, только отекла сильно и рана на ступне не закрытая… Что ж ты рану-то не зашила, Сигню? Некому было, знать…
