не говорить дурно о муже при младшем… как всё запутано, господи. Но Вася очень впечатлительный, это именно та «тонкая натура», о которой говорят, когда речь идёт о талантах, и ей, как никому, была видна эта его душевная тонкость и обострённая чувствительность.
Она постоянно разрывалась между ними: то муж в больнице, то старший в загуле, то что-то со здоровьем у старенькой Бабушки, то нужно на проклятую дачу, то у младшего вечерний спектакль – иногда он освобождался почти в полночь, некогда спать!
А ведь была ещё (как же она забыла? как всегда, вспомнила последней!) и она сама, Олимпиада. И ей хотелось жить не только жизнью семьи, маневрируя между всеми ними – любимыми, но такими сложными людьми! – ей так хотелось работать, участвовать в какой-то другой, общественной, а не домашней жизни, она ещё молода и полна сил… ну и что, что за сорок? Может, я до ста доживу!
…Она доживёт до девяноста трёх.
Родилась в Петрограде, жила в Ленинграде, умерла в Петербурге – повесть о трёх городах, которые едины в одном, как Бог-Сын, Бог-Отец и Святой Дух. Младший сын до самого конца будет рядом – даже если в это время он где-то на краю земли, ставит новый балет в какой-нибудь далёкой стране. Это было всегда: его непременные ежедневные звонки, его участие в её повседневной жизни, их дружеская близость. Она была в курсе всех его дел, побед и поражений и, как когда-то ждала его с репетиций, с волнением ждала звонка после каждой премьеры.
– Мама, мой балет покажут в «Октябрьском»!
В том самом Концертном зале, где он когда-то танцевал свои первые, наивные номера. Кем он тогда был, один из многих питомцев Дворца пионеров… Аничкова дворца.
…Потом, через много лет, когда об этом стало уже можно говорить, будет казаться странным: он привык гордиться, что его педагоги танцевали на императорской сцене – перед самим Императором.
А ведь сам он учился танцевать там, где последний император родился и учился ходить… как причудливо тасуется колода.
– Мам, я хочу поставить «Золотую рыбку», знаешь такой балет?
И он, как всегда, принимается увлечённо рассказывать, Липа с удовольствием слушала: боже, какой образованный, какой пытливый, как много знающий мальчик! Ей иногда казалось, что она мать Александра Македонского или… ну, какого-нибудь Цезаря, не меньше. Или гения вроде Пушкина и Моцарта.
«Золотая рыбка», 1976. Репетиция. Солисты – Вася и Татьяна Подкопаева
– Не преувеличивай, мамочка! – он смеялся её восторгам, но в глубине души ему льстило это (пока самое важное для него) признание. – Так слушай про «Золотую рыбку»!
В тот день концертмейстер Людмила Васильевна Свешникова сыграла им незнакомую музыку – неизбитую и симпатичную, как показалось Васе, и после урока он подошёл спросить, откуда она, из какого балета.
– Из «Золотой рыбки» Минкуса, – ответила
